О сэр! протестующе воскликнул старик. О, что вы, что вы, что вы!
Так почему же ты не сознаешься, чего ради ты полез в эту кашу? возразил Фледжби, едва заметно краснея.
Сэр, я вам скажу правду. Но только (простите за такое условие) под самой строгой тайной, полагаясь на вашу честь.
Туда же, честь! воскликнул Фледжби, насмешливо кривя губы. Какая там честь у евреев! Ну ладно. Валяй!
Вы даете честное слово, сэр? все настаивал Райя, почтительно, но твердо.
Ну конечно. Честное благородное, сказал Фледжби.
Старик, которому так и не предложили сесть, стоял, торжественно положив руку на спинку кресла. Молодой человек сидел в этом кресле, глядя в огонь с выражением настороженного любопытства, готовый подставить ему ножку и поймать врасплох.
Валяй, сказал Фледжби. Выкладывай, какая у тебя была цель.
Сэр, никакой цели у меня не было, кроме желания помочь беззащитной.
Чувства, вызванные этим невероятным признанием, мистер Фледжби мог выразить только удивительно долгим, насмешливым фырканьем.
Как я познакомился с этой девицей и за что стал уважать и почитать ее, я уже говорил вам, когда вы видели ее в моем бедном садике на крыше, сказал еврей.
Разве? недоверчиво отозвался Фледжби. Хотя, может, и говорил.
Чем лучше я ее узнавал, тем больше меня заботила ее судьба. И вот наступил перелом в этой судьбе. Ей досаждал неблагодарный брат-эгоист, досаждал неотвязный поклонник, расставлял сети другой, имевший над ней больше власти, досаждала слабость собственного сердца.
Так она увлеклась одним из них?
Сэр, это было вполне естественно: она почувствовала к нему склонность, потому что у него есть достоинства, и немалые. Но он ей не пара и жениться на ней не собирался. Опасности надвигались все ближе, тучи сгущались, и я, будучи, как вы уже говорили, слишком стар и немощен, чтобы меня заподозрили в иных чувствах, кроме отцовских, вмешался в это дело и посоветовал ей бежать. Я сказал: «Дочь моя, бывают опасные времена, когда всего нравственней и благородней решиться на бегство и когда самым героическим и отважным поступком становится бегство». Она ответила, что уже думала об этом, но не знает, куда бежать, без чьей-либо помощи, и что надеяться ей не на кого. Я доказал, что есть на кого, и помог ей. И она бежала.
Что же ты с ней сделал? спросил Фледжби, щупая скулу.
Я отвез ее далеко отсюда, сказал старик, широким плавным движением отводя руку в сторону, далеко отсюда и поместил у наших людей, где ей пригодится ее мастерство и где она сможет работать без помех с чьей-либо стороны.
Глаза Фледжби оторвались от огня и подметили движения его рук, когда Райя сказал «далеко отсюда». Фледжби тут же попытался (очень удачно) повторить этот жест и сказал, мотнув головой:
Поместил ее в этом направлении? Ах ты старый мошенник!
Держа одну руку на груди, а другую на спинке кресла, Райя, не оправдываясь, ждал дальнейших вопросов. Но Фледжби отлично видел своими близкосидящими глазками, что по этому единственному пункту бесполезно его допрашивать.
Лиззи, сказал
Фледжби, снова глядя на огонь, а потом подняв глаза. Гм, Лиззи. Ты не сказал ее фамилии там, в саду на крыше. Ну а я буду более откровенен. Ее фамилия Хэксем.
Райя наклонил голову в знак утверждения.
Слушай-ка, ты, сказал Фледжби. Мне сдается, я кое-что знаю про этого более опасного соблазнителя, у которого над ней больше власти. Он имеет отношение к адвокатуре?
Кажется, это его профессия.
Я так и думал. А фамилия похоже что Лайтвуд?
Нет, сэр, совсем не похоже.
Ну, старый хрыч, говори уж и фамилию, сказал Фледжби, глядя старику в глаза и подмигивая.
Рэйберн.
Клянусь Юпитером! воскликнул Фледжби. Этот самый, вот оно как? Я думал на другого, а этот мне и во сне не снился. Не стану возражать, если ты обставишь любого из них, мошенник ты этакий, потому что оба они одинаково нос дерут. Ну, а таких нахалов, как этот, я пока что не встречал. Еще и бороду отрастил и чванится этим! Отлично, старик! Валяй дальше, желаю удачи!
Ободренный неожиданной похвалой, Раня спросил, не будет ли еще каких-нибудь приказаний.
Нет, сказал Фледжби, можешь ползти, Иуда, да подумай-ка о тех приказаниях, которые уже получил.
Отпущенный с такими любезными словами, старик взял свою широкополую шляпу и посох и раскланялся с этим вельможей, скорее как высшее существо, милостиво благословляющее мистера Фледжби, чем как бедный приживал, которым помыкают.
Оставшись один, мистер Фледжби запер наружную дверь и вернулся к камину.
Отлично сделано! сказал очаровательный Фледжби самому себе. Может, и не так скоро, да зато наверняка. Это он повторил дважды и трижды, весьма самодовольно, опять раздвинув ноги в турецких шароварах и согнув колени.
Меткий выстрел, вот что лестно думать, продолжал он свой монолог. И еврей убит наповал! А ведь когда я услышал эту историю у Лэмла, я ведь не сразу набросился на Райю. Ничего подобного: я его настиг постепенно.