Энид Блайтон Тайна голубой лагуны
ТОЛЬКО НИКАКИХ ГУВЕРНАНТОК!
Как жаль, как жаль! крикнул попугай Кики, точно воспроизведя интонацию Джека.
И все эта ужасная корь! жалобно простонала Люси. Сначала эту гадость где-то в городе подхватил Филипп. Потом от него заразилась Дина, от нее я, а в заключение и Джека свалило.
Но теперь-то уж все прошло, послышался из угла голос Дины. Не понимаю, почему доктор не разрешает нам идти в школу? Говорит, нам нужно, видите ли, переменить атмосферу, и для этого хочет упечь нас еще на две недели куда-то на море. Как будто в школе у нас не будет перемены атмосферы! Идиотизм какой-то! Ведь летняя четверть самая интересная.
Это точно, вступил в разговор Филипп. Меня наверняка взяли бы в первую футбольную команду. Он раздраженно отбросил волосы со лба. Да и постричься давно пора. Я уже оброс, как девчонка!
На каникулах все четверо дружно заболели корью, особенно тяжко пришлось Джеку. Да и Дине досталось: она «заработала» осложнение на глаза, впрочем, исключительно по собственной вине. Доктор строго-настрого запретил ей читать, а она не послушалась. И вот, теперь у нее постоянно слезятся глаза и она не выносит яркого света.
Врач предписал ей строжайший режим. О школе запретил даже думать.
Разумеется, барышня полагала, что разбирается в медицине лучше всех, и потому не соизволила следовать моим предписаниям, язвил он. Теперь же остается только молить Бога, чтобы все обошлось и ей не пришлось носить очки.
Только бы мама не заслала нас в какой-нибудь жуткий пансион, сказала Дина. Сама-то ведь она работает и поехать с нами не сможет. Только бы ей не пришло в голову отправить нас туда в сопровождении гувернантки!
Гувернантки?! взвился Филипп. Еще чего! Во всяком случае без меня! А потом, как только она увидит моих белых мышек, то все равно тут же слиняет.
Филипп обожал животных и постоянно носился с разными зверюшками, послушно выполнявшими все, что он от них требовал. Люси была твердо убеждена в том, что, окажись он в джунглях, ему было бы под силу приручить самого дикого и свирепого титра. Для этого Филиппу было бы достаточно протянуть ему руку, и тигр, мурлыча, как обыкновенная домашняя кошка, с нежностью и покорностью принялся бы ее вылизывать.
Дина с отвращением взглянула на брата.
Если я увижу хотя бы одну твою гадкую мышь, я закричу! дрожа от ярости, пригрозила она.
Ну так давай кричи! невозмутимо ответил Филипп. Эй, Пискунчик, ты где?
В ту же секунду из-за воротника его свитера высунулся маленький белый мышонок и громко пискнул, как будто желая показать всем, что по праву носит свое имя.
Дина испустила ужасный вопль.
Филипп, сейчас же убери эту мерзость! Что ты развел у себя этот мышатник! Эх, жалко у нас нет кошки! Она бы избавила нас от этой дряни.
Чего нет, того нет. Филипп затолкал Пискунчика обратно за воротник.
Мои милые уточки, заявил Кики и, вытянув шею, принялся с интересом наблюдать, не появится ли Пискунчик снова на всеобщее обозрение.
Ошибка, Кики! Не милые уточки, а всего лишь один маленький мышонок. Джек вытянул руку и слегка дернул попугая за хвост. Ты мне лучше вот что скажи, Кики, ты-то почему, собственно, не заболел корью?
Кики обожал беседовать с Джеком. Он громко крякнул от удовольствия и, ласкаясь, подставил ему голову.
Сколько тебе говорить, закрывай дверь! заверещал он. Сколько тебе говорить, вытирай ноги! Вытри дверь, закрой ноги, вытри
Стоп, стоп, у тебя что-то заело! смеясь перебил его Джек. Вслед за ним захохотали и остальные ребята. Было невозможно без смеха слушать, как попугай начинал выкрикивать свои любимые изречения. Вообще-то Кики любил потешать людей. Поэтому он тут же гордо выпрямился, вздыбил гребень на голове и принялся громко стрекотать, изображая газонокосилку.
Прекрати, Кики! Джек легонько щелкнул его по клюву. Перестань сейчас же!
Однако Кики очень любил воспроизводить именно этот звук. Он вспорхнул на карниз, с которого свешивались гардины, и с новой силой принялся изображать газонокосилку, причем требующую срочной смазки.
В дверях показалась миссис Меннеринг.
Дети! Сейчас же прекратите этот ужасный грохот! У меня гостья.
Интересно знать кто? быстро спросил Филипп, Неужели гувернантка, которую ты собираешься послать с нами на море? Нет, мама, ты
кисло улыбнулась в ответ.
Я не очень привыкла общаться с попугаями, проскрипела она. Какая необходимость брать его с собой? Во всяком случае, я снимаю с себя какую бы то ни было ответственность за него, а в пансионе
Поговорим об этом позднее, торопливо перебила ее миссис Меннеринг. Джек, ты слышал, что я сказала? Убери Кики из комнаты!
Попка, поставь котел на огонь! снова пристал Кики к мисс Редлих, которая демонстративно отвернулась от попугая. Тогда он яростно зарычал, как злая собака, заставив ее испуганно вздрогнуть.
Наконец Джеку удалось поймать его и водрузить себе на плечо. Покидая комнату, он с ухмылкой подмигнул друзьям.
Как жаль, как жаль! успел гаркнуть Кики, прежде чем за ним закрылась дверь.
Миссис Меннеринг с облегчением вздохнула.