Это был пир! Это был тот самый пир, о котором в сказках говорят, что он на весь мир!.. Таял во рту пирог, таяло душистое сало, булькала из бутылок вода и медленно струилась, растекаясь по телу! Не стоит и говорить о приправленной чесноком колбасе с кусочками хрустящего, душисто-сладкого лука!
Когда Мишка спросил: «Наелись?», путешественники в блаженной истоме лишь закивали головами в ответ.
Шурхнули кусты. Высунулась Владькина голова рядом с наконечником дротика.
Они проснулись!.. И он тут же исчез опять.
Мишка быстро убрал следы пиршества. Надели телогрейки, взяли котомки Владькину и Мишкину, крадучись приблизились к поляне.
Владька оглянулся. Петька жестом подозвал его.
Едят! сказал Владька. Выпили по целой кружке. Молчат. Проня обошел все на двести метров вокруг, искал следы. Чуть не напоролся Владька шевельнул дротиком. Потом веревку смотрел, говорит: «Откуда у них нож?» А тот: «Карманы проверял?» «Нет». И сразу начали быстро есть. Молча.
Петька сказал:
Вот что Надо одному пробираться в деревню. Небо над их головами блекло, и уже легко виделась протянутая рука. Но бежать в мешанине сумерек и тумана было все же рискованно.
Один бежит, остальные остаются, сказал Петька. Давайте жребий.
Вы не в счет, поколебавшись, сказал Владька. Отрываться ото всех он не хотел, но понимал, что Петька с Никитой не бегуны пока.
Мишка опередил Никиту, когда тот хотел возразить.
Жребий будет несправедливо сказал Мишка. Я сейчас самый крепкий и знаю лес лучше Владьки Ты оставайся, сказал он Владьке. Снял свою котомку и отдал ее Никите. Все виновато промолчали: Мишка был прав идти лучше всего ему.
Ладно сказал Петька. Вот возьми И, вытащив из кармана компас, нацепил его Мишке на руку. Хорошо, что он предусмотрительно сунул компас в карман, остерегаясь его светящегося циферблата.
Мишка сразу, прицелившись, определил местоположение поляны по отношению к Лысухе.
Ну, держитесь тут! Случай чего лучше убегайте.
Они сейчас уходят! шепотом сказал Владька, что-то разглядев на поляне за деревьями.
Мы будем оставлять следы, сказал Петька.
Я быстро! И, махнув рукой, Мишка скользнул между деревьями в сторону Засуль. Его силуэт раза два еще мелькнул в туманном мраке медленно растворяющейся ночи и исчез.
Я в засаду шепнул Владька, скрываясь за кустами.
Это лишь в первые минуты показалось друзьям, что они могут своротить горы. Несмотря на хороший завтрак и отдых, пережитое давало о себе знать Все тело опять заныло. Петька сделал несколько гимнастических движений руками: в стороны вместе, в стороны вместе и шагнул вслед за Владькой. А Никита за ним.
Заговор родителей, направленный на завоевание собственных детей
Оказывается, все, что происходило раньше в деревне, должно было расцениваться как небольшое волнение. Настоящий переполох наступил утром следующего дня, после того как «засмущались» Мишка и Владька
Мишка и Владька исчезли, не оставив после себя даже записки.
Владькина мать плакала. Светка, немножко испуганная, немножко радостная, бегала с Димкой за одну руку, с кучерявой Кравченко за другую по берегу Туры, вглядывалась в окружающий деревню лес и все повторяла;
Ах, как нечестно! Как нечестно! Мама плачет!.. А сами ушли мне не сказали!..
Мать Семки Нефедова застала Семку, когда он, тужась, вытаскивал из погреба полмешка розовой скороспелой картошки.
Председатель Назар Власович разогнал на своем Нептуне гвардию Борьки конопатого, зачем-то притаившуюся в овраге.
О то ж вражье племя! О то ж вражье племя! восклицал Назар Власович. И тем же часом самолично отвез Валентине Сергеевне выпрошенную у эмтээсовцев палатку военного образца, человек на сорок вместимостью.
А после обеда километрах в двух за Рагозинкой возвращавшиеся с работы изыскатели поймали Кольку тетки Татьянина, упрямо вышагивавшего по дороже между зреющими овсами с буханкой теплого хлеба под мышкой.
Колька тетки Татьянин ударился бежать через поле. Пришлось еще с километр гнаться за ним, ловить. Теперь Колька сидел в кладовке под замком и, стуча в дверь, клялся:
Все равно буду путешествовать! Не имеешь права держать под замком! Тебе не при капитализме!.. Это он на мать.
Но Колькина тетка Татьяна Конституции не читала, в правах и обязанностях советских граждан разбиралась слабо, поэтому не открывала замок, лишь время от времени отвечая на Колькины требования хлестким постукиванием ивовой хворостины о дверь кладовки.
К вечеру в Петькиной избе, которая теперь стала вроде штаба, собралась добрая половина белоглинских женщин. Сначала спорили и ругались, так что даже Валентина Сергеевна не могла никого унять. Ругались и спорили все, кроме Петькиной матери, поскольку, не сговариваясь, все считали ее главной виновницей происходящего.
Единственным грустным союзником ее была бабка Алена, второй день уже безнадежно мявшая в руках тонкую сыромятину и периодически взывавшая к богу о благополучном возвращении к этой сыромятине заблудшего внука.
Нет, это все ваш, ваш сквозь слезы внушала Владькина мать Петькиной матери, завладевая инициативой в споре. Бабы с изумлением убедились, что городские женщины умеют переговорить любого почище деревенских. Играли мальчики, все было хорошо: механизировали разное А этот выставил какой-то сумасшедший флаг и вот, пожалуйста. Поиски, странствия, победы! Ну, какой в этом смысл? Вот и странствия!.. Где теперь искать их? Что с ними? Владик даже теплого белья не взял Странствия! Утонут в каком-нибудь болоте вот и будут странствия!..