Порядок? спросил Петька.
Порядок! ответил Никита.
Слушайте меня продолжал Петька, обращаясь к Мишке и Владьке. Бежать нам нельзя. Да мы и не сможем еще. Но не в том дело. Это бандиты, их надо не упускать. Понятно?
Понятно сказал Мишка. Иду следить. Петька остановил его.
Бандиты это раз, с одной стороны, то есть. У них наш клад это с другой стороны. Сокровище, понятно?
П-понятно, сглотнул Мишка.
Вы понаблюдайте сказал Петька. А мы уйдем туда, полежим показал глубже, в тайгу.
Мишка, снял было телогрейку. Петька отказался от нее. Взял телогрейку Владька. Мишка исчез в темноте.
Туман опять заволакивал Петькину голову. Точно пьяные, прошли вслед за Владькой дальше, в гущу леса.
И то ли засыпая, то ли опять теряя сознание, слышали, как Владька укрывает их телогрейками своей и Мишкиной. Не слышали, как Владька навестил Мишку, как прилег рядом, как сменялись они возле поляны.
Дежурил Мишка, когда проснулся чернобородый. Проснулся, сел, тупо глядя в затухающий костер, обхватил голову руками, потряс ею. Бросил на угли охапку хвороста, и вдруг разом обернулся к деревьям, у которых были привязана Никита и Петька. Вскочид.
Друзья предусмотрительно скрывались в противоположном направлении от этих деревьев на краю поляны. И Мишка сидел в засаде с противоположной от деревьев стороны. Мишка поправил за ремнем открытый складник и крепко стиснул в руке Владькин дротик: Петькин дротик тоже лежал у его ног. И луки. Это уж Мишка, понимая, что делает не совсем благоразумное дело, выполз и подобрал оружие, валявшееся в десяти шагах от него. Хотел доползти до ружей. Но оба ружья были под руками у бандитов, а они то и дело шевелились, что-то бормотали во сне.
Поднимать тревогу было нельзя: Петьку с Никитой не утащишь на себе
Чернобородый спешным шагом пересек поляну, подхватил с земли обрывок Петькиной веревки и зарычал на весь лес.
От этого рыка проснулся и вскочил на ноги Проня.
Идиот! размахивая перед его лицом обрывком веревки, стал кричать чернобородый. Ваше благородие задрипанное! Следы заметаем?! Замел?! Ухнем со скалы, да?!
Проня оттолкнул его.
Отойди, дурак.
Это ты дурак, ваше благородие!
И, словно угадав помыслы друг друга, они разом схватились за ружья, разом щелкнули курками, разом замерли, когда Проня сказал:
Стой!
Распрямились оба, не поворачивая стволов друг к Другу.
Погоди! Дурость делаем! предупредил Проня. Я виноват, согласен, надо было удушить чертенят!.. Но теперь что поделаешь! Положи ружье, обговорим!..
Медленно оба наклонились, положили ружья, оба разом осторожно спустили курки, оба выпрямились.
Сядем! сказал Проня. Далеко ли они уйдут, полудохлые?! Либо потонули уже, либо найдем в двух шагах!
Чернобородый скрипнул зубами, успокаиваясь.
Пошли, сейчас найдем! воодушевился Проня Клянусь они далеко не ушли!
Оба сделали движение, чтобы встать, оба глянули на темную тайгу и остались на месте.
Пусть! сказал Проня. Но посуди: мы с тобой полдня добирались до деревни, а сколько времени надо этим полузадушенным выродкам, если даже они не утонут?!
Чернобородый тряхнул головой, мрачно глядя на котомку у себя под ногами.
Давай выпьем Трещит, собака!..
Во-во! обрадовался Проня. Давай.
Выхватив из мешка непочатую бутылку водки и дюралевую кружку, Проня наполнил кружку, почти до краев, подал ее чернобородому, сам дотянул остатки прямо из горлышка.
Чернобородый залпом опрокинул кружку. Развязал мешок, вытащил луковицу, откусил от нее прямо с кожурой, ткнул Проне еще одну бутылку.
Открывай эту
Проня с готовностью открыл вторую. Чернобородый внимательно наблюдал за ним, как он делит водку, и, может быть, поэтому Проня разделил вторую бутылку поровну. Потом
сказал:
Надо выспаться!.. Зря разжигал такой костер!.. Разворошил хворост, чтобы огонь убавился. Щенков бояться будем! Они от страха подохли уже где-нибудь! А нам до рассвета все равно нельзя трогаться. И он улегся первым.
Чернобородый прожевал кусок сала, огляделся, потом встал, обошел вокруг поляны, прошаривая кусты, углубился в лес. Минут через двадцать вернулся, прошагав почти рядом с Мишкой Задрав голову, поглядел на звезды и тоже лег, придвинув к себе ружье.
Мишка уходит
Петька проснулся, как никогда, здоровый и голодный, вскочил на ноги. Подпрыгнул, сделал два шага вперед, два назад. Шаги еще отдавались в теле ноющей болью, но это было уже терпимо.
Мишка подтолкнул Никиту. Никита вскочил будто ошалелый, глянул по сторонам.
Что? А? И, ничего еще не соображая, уставился на Мишку. У тебя хлеб есть?
Мишка приложил палец к губам, ухмыльнулся, довольный собой, потащил их куда-то в сторону, пригнул к земле.
Друзья разглядели под сосной, на газете, три полные бутылки воды, огромный, разрезанный на две половины пирог с картошкой и яйцами, нарезанное дольками сало, очищенный лук и два куска домашней колбасы
Петька даже задохнулся при виде таких яств.
Шамайте, голосом короля повелел Мишка и, усаживаясь в стороне, добавил: Владька дежурит там. Они сейчас проснутся. Не нарваться бы.
А ты?.. спросил Никита, протягивая руку за пирогом.
Я уже! соврал Мишка. Но впервые в жизни соврал так правдоподобно, что друзья поверили.