Клянусь всегда быть один за всех и все за одного.
Клянусь не отступать ни перед какими любыми опасностями, за исключением если только надо заманить, как Наполеона Кутузов.
Клянусь не ныть, не сваливать на товарища свою беду, свои обязанности и все, что положено самому. А едой делиться.
Клянусь держать в тайне все, что узнаю об этих знаках, пока уже нечего будет узнать.
Если я нарушу эту клятву, пусть у меня отсохнет язык. А раз бога нет, пусть каждый плюнет мне три раза в лицо и, если хочет, пусть ударит по-всякому, а я не отвечу.
Клянусь.
Потом они разогрели на свечах две стрелы, и каждый приложил к левой руке у локтевого сгиба по раскаленному наконечнику. Пахнуло жженым мясом. Отныне у них будет по три отчетливых метины на левой руке.
Мишка имел только одну такую
Потом оба расписались в вахтенном журнале под немножко выправленным текстом той же клятвы.
Сочинял Никита хорошо, но когда сочинял на бумаге то даже еще лучше.
Потом задули свечи и улеглись рядышком на топчане.
Гипотеза первая
Чтобы увязать вместе все услышанное, увиденное и угаданное ими, надо было взвесить тысячи «за» и «против», пересмотреть тысячи возможных «да» и тысячи возможных «нет».
Собственно говоря, «взвешиванием» и «пересмотром» занимался один Петька.
Из множества возможных вариантов истории самым реальным в итоге показался ему следующий.
В 19 году засулинский барин француз Мусе, или Мусю, что в конце концов не важно, увидел, что колчаковцев громят и что бежать с имуществом трудно, решил спрятать свои золотые горшки. Убивал его после этого полковник или не убивал трудно сказать, но план тайника оказался у полковника. Гуменки к этому времени были взяты красным отрядом. Полковник бежал в Сопляковку. Когда же бои передвинулись к Стерле, полковник и Сопляков решили скрыться в приготовленной для этого землянке. Их обнаружили Как-то тут оказался
отказалась.
На мелочь, приготовленную для покупки тройных крючков у барахольщика, приобрели конверт с большой маркой, лист бумаги, и в тот же день маршрутом на Свердловск ушло первое в Петькиной жизни послание.
«Здравствуйте, уважаемый товарищ Председатель Городского Совета Депутатов Трудящихся Города Свердловска!Пишут Вам из деревни Белая Глина Петр Савостин и Никита Ложков»
« Очень просим Вас немедленно сообщить нам, откуда взяли этот камень. Нам это очень важно. Передайте наши горячие пионерские приветы и море наилучших пожеланий всем депутатам. Будьте здоровы! До свидания!Петр Савостин, Никита Ложков».
Проня остается в тайге
Петька с Никитой двинулись вниз по Стерле и скоро заметили на противоположном берегу, под кустами, одного из представителей той самой рагозинской шпаны, у которой на троих одна штана. Это был Славка Рагозин, официально однокашник, а на деле враг.
Белобрысый Славка ничем не выдал своей тревоги при виде неприятеля, но одним неприметным взглядом через плечо прикинул возможности к отступлению.
Клюет? дипломатично поинтересовался Петька.
Славка не ответил. Потом оглянулся не подсматривает ли кто и молча приподнял из воды кукан с одним крохотным окуньком на конце.
Ты не думай. Мы по поручению Валентины Сергеевны, соврал Петька, переводя разговор на нейтральную тему. Велела зайти всем она задания дает. И велела много не работать, а то захудеешь.
Слышь, Проню не видел где? прервал Никита Петькину болтовню.
Это что тоже Сергеевна спрашивает? уточнил Славка.
Вот те крест! побожился Никита, легко накладывая на собственный живот святое знамение.
Нету Прони, отрубил Славка, начиная угадывать подвох.
Давно нету? спросил Никита. Славка шевельнул плечами.
День?.. Два?.. Три?..
Славка кивнул.
А как насчет штанов в Рагозинке? хотел выяснить Петька, но Славка неожиданно хлестнул удилищем по воде, так что брызги окатили друзей на противоположном берегу, и, прежде чем Петька успел запустить в него еловой шишкой, прыгнул в кусты.
Дипломатические переговоры на этом кончились.
Надо сходить в землянку решил Петька.
И обоим на мгновение стало неуютно. Мысли их работали в одинаковом направлении.
Ладно, идем сказал Петька и первым двинулся к Туре.
Шагах в ста от Петькиной лодки они чуть не наткнулись на Мишку с рыжим Владькой. Мишка стоял у одного конца неглубокой старицы, Владька у другого. Владька запускал небольшой парусник.
Есть мысля сказал Петька. Потом.
Потом так потом. Никита не стал выяснять, какая «мысля» явилась в Петькину голову.
Валежник кто-то трогал это стало ясно с первого взгляда.
Мишка? почему-то шепотом спросил Петька. Никита пожал плечами.
Петька торопливо зажег прихваченный по дороге фонарь и, прежде чем спуститься, посветил в темноту заброшенной землянки.
Спустившись вниз, замерли. Но дверца во вторую комнату была открыта точно так же, как оставляли ее они, так же покоились разбросанные бревна.
Неся фонарь в вытянутой руке, Петька, а за ним Никита вступили во владения скелетов.
Гляди! воскликнул Петька, останавливаясь в двух шагах от столика между скелетами. Чертеж исчез.
Это я стёр спокойно сказал Никита.
Если бы у Петьки имелись ордена, он, не задумываясь, наградил бы своего начальника штаба за предусмотрительность.