В результате воздействия пищеварительных соков внутри кожной трубки часто возникали длительно не заживающие язвы. Их лечение представляло большие трудности, а иногда оказывалось и невозможным.
Вот тут-то другой швейцарец Цезарь Ру решил создать искусственный пищевод из тонкой кишки владельца суженного пищевода. Рy быстро взялся за выполнение своей идеи и осуществил ее. Он вскрыл больному живот, отсек от длинной тонкой кишки сантиметров сорок таким образом, чтобы сохранить ее жизнеспособность, а значит, обеспечить питание через кровеносные сосуды. В то время хирурги, отчетливо изучив анатомические варианты, уже умели это хорошо делать. Ру провел этот отрезок кишки под кожей больного и соединил его так же, как и Бирхер, с одной стороны с желудком, а с другой Он хотел соединить его с пищеводом, да кишка не дотянулась: осталась где-то на уровне соска.
Здесь мы откроем один секрет, теперь хорошо известный всем хирургам, и и то временам его даже Ру не знал. Оказывается, хотя тонкая кишка имеет в длину несколько метров, выделить из нее пять-шесть десятков жизнеспособных сантиметров задача не всегда возможная из-за нарушения целости кровеносных сосудов. Только теперь мы, современные хирурги, четко знаем, у кого можно это сделать, а у кого нельзя. Ру всех тонкостей еще не знал. Выяснить эти секреты стало задачей последующих поколений хирургов. Тем не менее и самому Ру, и другим хирургам его времени стало ясно, что найден правильный путь: кишка, конечно, лучше кожи. Во-первых, она похожа на настоящий пищевод по своему строению, во-вторых, по своей работе.
И вот наступила революция в этом разделе хирургии: ученик Ру Петр Александрович Герцен впервые в мире создал искусственный пищевод из тонкой кишки. Его пациентка двадцатилетняя девушка с рубцовым сужением пищевода после отравления серной кислотой в течение многих лет была единственной в мире, которая могла вновь наслаждаться жизнью!
Делая операцию, П. А. Герцен использовал идею своего учителя, но многое в ней изменил. Нововведения Герцена позволили считать эту операцию оригинальной, им созданной, а главное, вселили веру в хирургов: такую операцию можно делать успешно.
П. А. Герцен доказал и больным и своим коллегам хирургам, что ошибки нет! Это был своего рода «Колокол» в хирургии, призывавший к дальнейшему совершенствованию, указывавший дорогу поиска.
Можно было бы закончить нашу историю, но не все имеет конец. Кишка вместо погубленного пищевода годится, да вид ее под кожей неприятен для окружающих. Кроме того, ее легко сдавить, поранить. Вот хирурги и решили помещать искусственный пищевод не под кожей, а за грудинной костью, хотя сама операция сложна и опасна. Зато в будущем искусственный пищевод защищен более надежно.
Тем не менее даже сейчас не всегда можно выкроить нужный кусок кишки, чтобы он жил. Все перемещения органов показывают, что человек может многое перенести, его организм ко многому может приспособиться, или, как мы, врачи, говорим, адаптироваться. Но это пока еще не всегда безопасно. Не все еще открыто исследователями. Нужно искать и искать!
Маленькие агрессоры
Вот такое поведение микроскопических (да еще и не в каждый микроскоп можно увидеть) защитников и дало повод некоторым ученым ввести термин «реакции агрессии».
Пересадки органов не входили в планы природы, вот она и противится им! Когда пересажена собственная ткань человека (вспомним наш первый рассказ) или орган от близнеца, организм принимает его за свой и не отторгает. Это наблюдение послужило основой для успешной пересадки почки.
В 1952 году молодой американский моряк заболел болезнью почек, исход которой обычно смертелен. Через два года лекарства ему уже не помогали, и врач Джозеф Мюррей, использовав в качестве донора близнеца больного, успешно сделал операцию. Операция взятия донорской почки не очень сложна удалять почку хирурги научились давно, а вот вновь поместить ее в тело больного человека значительно сложнее. Но хирурги довольно быстро научились делать и это.
Постепенно накапливался опыт, врачи учились на ошибках и успехах друг друга. Были созданы лекарства, снижающие сопротивляемость организма чужеродной ткани, разработаны и усовершенствованы методы лечения, позволяющие препятствовать отторжению.
Одновременно совершенствовалась хирургическая техника, и, наконец, операции по пересадке органов стали обычны. Теперь каждый год в мире делается более 1500 таких операций.
В нашей стране первым операции пересадки органов сделал академик Борис Васильевич Петровский. Его клиника сейчас имеет громадный опыт.
Мы чуть не забыли только ответить на следующий вопрос: а что делать тем больным, у которых нет близнецов? Надо найти донора. Ими могут быть близкие родственники: родители, братья, сестры, наконец, добровольцы, желающие помочь в несчастье. Но не у всякого даже желающего помочь донора орган годится для пересадки больному.
В крайних случаях берут орган у человека, погибшего, скажем, в катастрофе.
Трансплантация (то есть пересадка) органов одна из самих интересных, хотя и вызывающая, пожалуй, наибольшие споры, областей современной медицины.