в сторону берега, здесь недалеко.
Но здесь же меньше трех миль, сказал Дав и пристально взглянул собеседнику прямо в глаза.
Что вы, холодно возразил Херцберг, гораздо больше. А теперь, пожалуйста, проводите меня в свою каюту. Мне нужен судовой журнал.
Когда Дав и Херцберг шли в капитанскую каюту, они встретили чифа, несущего чемодан и судового кота.
Поторопитесь, шкипер, сказал он. Они открыли кингстоны и установили бомбы с часовыми механизмами у топливных танков.
Часть шлюпок уже спустили. Абордажная партия закончила свою разрушительную работу, и теперь немецкие моряки сновали взад-вперед по палубам «Африка Шелл», перетаскивая трофеи: пишущие машинки, сигареты, бутылки, радиоприемники, инструменты и консервы.
Пираты вот вы кто! возмутился Дав. Самые настоящие проклятые пираты!
Послышался громкий голос Мэнсфилда, зовущий капитана.
Иду! крикнул Дав в ответ. Когда же Мэнсфилд появился в каюте, капитан неприязненно покосился в сторону Херцберга и сообщил: Этот джентльмен желает изъять наш журнал. Но он мне напишет расписку!
Конечно, улыбнулся немец. Казалось, его развлекали нападки Дава.
Из-за спины Мэнсфилда высунулась улыбающаяся черная физиономия.
Юнга, сказал Дав, сбегай за моими клюшками для гольфа и гражданской одеждой.
С дороги, черная обезьяна, проревел кожаная куртка и ворвался в каюту.
Херцберг нахмурился. Как и большинство кадровых военных моряков, он не любил гестаповцев. Кожаная куртка обратился к Даву:
Где вы храните коды?
Международные? осведомился Дав. На мостике, разумеется.
Секретные! сердито рыкнул гестаповец.
Дав показал пальцем за борт.
В сундуке Дэви Джонса.
А Херцберг тем временем торопливо писал расписку. Закончив, он протянул ее Даву и, перейдя на официальный тон, проговорил:
Ваша расписка, капитан Дав. Прошу вас сдать журнал.
На палубе линкора замигала сигнальная лампа. К Херцбергу подбежал матрос и что-то доложил по-немецки. К этому времени все шлюпки уже были спущены, а абордажная партия заняла свои места в катере. Дав, Херцберг и гестаповец оставались на танкере последними.
Выслушав матроса, Херцберг резко вышел из каюты. Дав последовал за ним. Когда они спускались по трапу, Херцберг сказал:
Извините, Дав, планы изменились. Вам придется отправиться с нами. Потом он крикнул сидящим в шлюпках морякам: Отходите! Судно будет затоплено немедленно.
Мэнсфилд, сидевший на корме, крикнул Даву, что его все ждут. Ему ответил немец:
Ваш капитан отправится с нами. Он сказал что-то по-немецки гестаповцу.
Дав запротестовал:
Что это все значит, Херцберг?
Офицер ответил официально и без улыбки:
Капитан нас отзывает. Замечено другое судно, требующее нашего внимания. Пошли!
Я протестую! упрямо заявил Дав, но подчинился приказу.
Заявите свой протест капитану Лангсдорфу, последовал ответ.
Катер на высокой скорости устремился к линкору. Вслед за ним над водой пронесся отчаянный крик. Это вопил туземный мальчишка, всем сердцем привязавшийся к капитану:
Куда они вас увозят? Капитан!
Дав обернулся. Спасательные шлюпки раскачивались на волнах уже далеко позади. Он помахал рукой и крикнул:
Удачи вам, парни!
В ответ раздался нестройный хор голосов, также желающих всего хорошего капитану.
Дав набрал в легкие побольше воздуха и прокричал:
Мистер Мэнсфилд, доложите о случившемся ближайшему британскому консулу!
Гестаповец сделал движение в сторону Дава, словно хотел его остановить, но, заметив предостерегающий знак Херцберга, пожал плечами и снова сел.
Одна из шлюпок с «Африка Шелл» поднялась на волне, и Дав увидел своего туземного мальчишку, держащего в одной руке клюшки для гольфа, а в другой сверток с одеждой. Ветер донес лишь обрывки его прощальной фразы:
Капитан Сэр Ваши вещи
Глава 2 ТИГР МОРЕЙ
были молодые люди, иногда очень молодые мальчишки шестнадцати-семнадцати лет от роду. Они перевешивались через поручни, стараясь рассмотреть, какую добычу привезла абордажная партия, жирная ли рыба попалась в сети на этот раз.
Дав ожидал, что с борта упадет веревочный трап, но, к его удивлению, снова послышался свисток и катер вместе с людьми и грузом был аккуратно поднят. Подъем производился медленно и плавно, и вскоре катер поравнялся с главной палубой. Еще несколько секунд, и он взмыл высоко над ней. Дав видел артиллеристские расчеты, стоящие у орудий, дула которых медленно поворачивались шло сканирование горизонта. Теперь он видел весь квартердек линкора и возвышающуюся над ним надстройку. Его цепкий взгляд успел заметить носовые орудийные башни и другое вооружение. В это время кран медленно повернул катер и теперь опускал его в открытый ангар. В поле зрения появился приземистый коренастый боцман типичный выходец из Северной Германии дородный и румяный. Между губами у него был зажат свисток. Пока катер опускался в темный трюм, боцман с ухмылкой разглядывал Дава, стоящие рядом матросы дружелюбно махали рукой.
Я чувствую себя сардиной, которую укладывают в банку, пробормотал Дав Херцбергу, пока катер опускался между гладкими стальными стенами.