Неожиданно до капитана Дава дошла холодная реальность. Он и Джефкоут одновременно опустили бинокли и взглянули друг на друга.
Кажется, кому-то из нас предстоит бесплатное путешествие в Германию, пробормотал Дав.
Скорее всего, нам всем, офицерам, кивнул Джефкоут.
Нахмурившись, Дав подозвал туземного мальчишку и вполголоса проговорил:
Мистер Джефкоут и ты, Сэм. Возьмите с собой все ценное, что сможете. Мои вещи захватите тоже. Скажите остальным, чтобы сделали то же самое. Поспешите! Мне почему-то кажется, что эти ребята не захотят ждать.
Рядом с капитаном возник другой юнга туземец с уставленным стаканами подносом в руках.
Что это? удивился Дав. Сок лайма?
Восемь склянок, сэр, похоронным тоном сообщил юнга. Кок сказал, что Гитлер Гитлером, а сок
вы должны получать, когда пробьет восемь склянок.
Давай, нетерпеливо сказал Дав. А теперь слушай: ступай в мою каюту, ты знаешь, где я держу свои золотые запонки?
Глаза юнги блеснули.
Да, сэр.
Достань их, сказал он и бросил пристыженный взгляд на Джефкоута. Это свадебный подарок моей старухи.
Ой, пискнул юнга, они идут.
Оба офицера перегнулись через поручни и посмотрели вниз.
Не похоже, что эти парни из воскресной школы, заметил Дав.
Джефкоут кивнул:
Крутые ребята.
Катер подошел к борту танкера. На нем прибыли «крутые парни» два офицера и двенадцать матросов, одетые в самые разные одежды. Одни были в костюмах, которые обычно носят кочегары, другие в грязных белых штанах и черных матросских рубахах, на голове некоторых были фуражки (но, конечно, без опознавательных знаков) или вязаные шапочки, но в основном они были без головных уборов. Один из прибывших, одетый в чистые белые брюки и кожаную куртку, явно занимал главенствующее положение. Он первым поднялся на борт. «Гости» были вооружены: в руках винтовки, на поясах ножи. И у каждого какая-нибудь деталь одежды была украшена свастикой. В общем, настоящая пиратская команда. Их появление на борту тоже было сродни пиратскому. Специальные люди несли взрывчатку и детонаторы. Мэнсфилд хмуро наблюдал за происходившим. Кожаная Куртка, взмахнув револьвером, обратился к нему на хорошем английском:
Где ваш капитан?
Мэнсфилд указал пальцем вверх:
На мостике.
Проводите меня в радиорубку.
У нас ее нет.
Кожаная Куртка снова взмахнул револьвером, на этот раз с явной угрозой:
Проводите меня туда сейчас же. Вам запрещено отправлять радиосигналы. Вам запрещено связываться с любой наземной станцией. Вы лично должны проследить, чтобы с вашего судна не было передано ни одного сигнала.
Мэнсфилд сделал шаг к нему.
Послушайте, вы, мистер. Кто вы, корабельный офицер?
Гестапо, последовал ответ.
Я так и подумал, заметил Мэнсфилд. Сухопутная крыса.
Пока офицеры обменивались «любезностями», каждый член абордажной партии занимался своим делом. Все знали, что должны делать. Совершенно очевидно, у них было время потренироваться при захвате других судов. Одни спустились в машинное отделение, другие побежали в носовую часть судна, третьи в кормовую. Они, словно хорьки, расползлись по всему танкеру, оттеснив его команду. По приказу Мэнсфилда команда «Африка Шелл» подготовила к спуску шлюпки, собрав в них все необходимое, и теперь стояла ожидая команды покинуть судно. Теперь повсюду раздавались голоса немецких моряков. По их тону было ясно, что далеко не все занимались делом многие искали добычу.
Лейтенант военно-морского флота, не теряя времени, направился прямо на мостик. Поднявшись по трапу, он был встречен громким приветствием капитана Дава:
Привет, Херцберг, ты получил новую работу?
В течение нескольких секунд лейтенант Херцберг не мог произнести ни слова, потом взял себя в руки, ухмыльнулся и шагнул на мостик.
Кого я вижу! Старина Дав. Очень рад встрече. Его английский оказался безукоризненным.
Не могу ответить тебе тем же, мрачно усмехнулся Дав. Но раз уж ты здесь, не хочешь ли выпить со мной? И Дав указал на поднос со стаканами. Это всего лишь сок лайма. Хотя лично я предпочел бы мышьяк.
Спасибо, сказал Херцберг, взял стакан и поднял его, словно желая произнести тост. Ну что я могу сказать? На войне как на войне.
Будем здоровы. Дав тоже поднял свой стакан.
И вы, капитан, улыбнулся Херцберг.
Мужчины выпили сок. Поставив стакан на стол штурманской рубки, Херцберг покосился на Дава.
Это немного не похоже на будни линии Гамбург Америка, не так ли? Никакого флирта с хорошенькими пассажирками. Да и пива со стариной Давом теперь не выпьешь. Затем он перешел на официальный тон: Мне очень жаль, капитан, но я намерен потопить ваше судно.
Это вряд ли, ответствовал Дав. Взгляни на карту, Херцберг. Мы находимся в португальских водах в границах трехмильной зоны.
Немецкий лейтенант встретил это заявление улыбкой.
Я этого не признаю.
Интересно, на каких основаниях?
Херцберг хитро подмигнул.
Ваша карта не точна. И этот вопрос не обсуждается. У вас есть десять минут, чтобы спустить на воду шлюпки и вывезти команду. На несколько секунд его тон стал более дружелюбным. Кстати, Дав, ради доброго старого времени вы и ваши офицеры тоже можете считать себя свободными. Тем более, он махнул рукой