Тем не менее школа действовала. Многие ее выпускники уже успешно работали у партизан. Среди них прежде всего следует назвать Виталия Анатольевича Загоровского.
Накануне Великой Отечественной войны Виталий окончил десять классов средней школы в городе Верея, что недалеко от Москвы. Его отец Анатолий Иванович, пятидесятичетырехлетний врач, ушел на фронт в самом начале войны. Враг вскоре оказался на подступах к советской столице. Виталию вместе с семьей пришлось эвакуироваться в Горьковскую область.
В Горьком узнали, что придется ехать еще дальше, в Новосибирск. Виталий разыскал горвоенкомат и решительно потребовал:
Отправьте на фронт. Буду вместе с папой защищать страну.
В горвоенкомате не менее решительно ответили:
Сначала подрасти.
Отказ не обескуражил комсомольца. Он направился в обком ВЛКСМ. Там сказали то же самое. Он просил, настаивал, спорил, доказывал, что ему никак нельзя не воевать он же был комсоргом класса!
Может, последний довод и подействовал. В обкоме пообещали направить на спецзадание.
Виталий вернулся к матери окрыленный.
В Москву, мамочка, направили! На спецзадание.
Юлия Владимировна всплакнула, попыталась было отговорить сына, но вскоре поняла решение его твердо.
В Москву из Горького Загоровский ехал вместе с Жемчужиным, Рыбкиным и Зверевым. В пути гадали что же это за задание? Предполагали разное. Но твердо верили в главное им разрешат воевать.
В Москве ребятам предложили пойти учиться в партизанскую радиошколу.
Вот это мне и надо! радостно воскликнул Виталий.
Загоровский с головой ушел в учебу. В августе вместе с выпускником радистом Кобозевым он уже переходил линию фронта между Невелём и Велижем в районе Усвят. Затем их пути должны были разойтись. Кобозев оставался в местном отряде, а Загоровскому в составе отряда имени Гастелло надлежало следовать в Полесье. Но вскоре друзья встретились вновь. При переходе железной дороги Москва Минск Виталий отбился от товарищей. Пришлось, скрепя сердце и горько проклиная себя за оплошность, вернуться к озеру, где остались местные партизаны.
Никто не упрекал его. Отставать от своих приходилось и бывалым бойцам. Но это не утешало юношу. Он слезно просил «Дядю Колю» (впоследствии узнал, что это был командир бригады Герой Советского Союза П. Г. Лопатин) помочь догнать гастелловцев. «Дядя Коля» приказал Кобозеву связаться с вышестоящим штабом. Оттуда поступило самое неприятное для Виталия распоряжение: переправить его назад, в расположение советских войск
Новое задание Загоровский получил лишь в декабре. Его командировали в специальный диверсионно-разведывательный партизанский отряд. Этот отряд сразу после перехода через линию фронта попал в тяжелую обстановку. Почти во всех населенных пунктах стояли вражеские гарнизоны. То и дело приходилось вступать с ними в бой. Но партизаны упорно продвигались вперед. Они были молоды и сильны духом, имели прекрасное автоматическое оружие. Их вели многоопытные командир К. В. Сидякин и комиссар Н. Н. Дягилев (впоследствии командир отряда).
Южнее Витебска гитлеровцы, подтянув большие силы, повели наступление на партизан. Местные отряды стали разбиваться на мелкие группы, чтобы легче
было уходить от карателей. К. В. Сидякин принял рискованное, но единственно верное в той обстановке решение: продолжать продвижение по ранее разработанному графику через район, тщательно прочесываемый фашистами.
Дерзкие, стремительные переходы по заснеженным или заболоченным дорогам с тяжелым грузом за плечами (у разведчиков по 32 килограмма тола и патронов, у радиста рация) требовали предельного напряжения физических и духовных сил. Отдых накоротке, под открытым небом: на чем стоишь, на том и спишь. Питались только мороженым мясом без соли костров не разжигали: кругом враги А мороз доходил до двадцати градусов.
Новый, 1943 год встречали лежа у железнодорожной насыпи участка Полоцк Витебск. По ней непрерывно расхаживали вражеские патрули. Один из них остановился метрах в десяти от залегших партизан. Фашисты, видимо, изрядно хлебнули спиртного и загорланили какую-то песню.
Уничтожить их не составляло особого труда. Но враг мог быстро обнаружить исчезновение своего патруля и напасть на отряд. А силы были слишком неравны.
Через железнодорожное полотно перебрались только на рассвете, когда противник немного ослабил бдительность.
В заданный район разведчики вышли вовремя. А если бы они обходили опасные участки, им потребовалось бы на дорогу еще суток десять пятнадцать.
Когда пришли на место, Виталий сразу же развернул радиостанцию и установил связь с Большой землей. И она ни разу не прерывалась до июля 1944 года, то есть до соединения партизан с наступающими частями Красной Армии. Нередко радист работал без своих позывных за линией фронта отлично знали его уверенный и четкий почерк. Лишь однажды за полтора года Загоровского попросили повторить часть переданной им радиограммы. Тогда была очень плохая проходимость радиоволн.
Нет, не в тиши уединения, не за звуконепроницаемыми стенами радиорубки работал Загоровский. В самых разнообразных, подчас не поддающихся описанию условиях, но всегда строго по расписанию выстукивал радист свои неотложные радиограммы. И чего он только не передавал: сведения о передвижении вражеских войск, разведданные о состоянии гарнизонов противника, координаты его баз и складов и, наконец, отчеты о деятельности своего отряда.