Ага, кивнула головой Ирка, с блинов во рту.
Да, пожалуйста.
Я свою еду проглотил в три присеста. Что там той школьной столовской котлеты и тех двух блинов. Мне на один зуб. Я и по двадцать блинов за обед съедал на спор. Мама и бабушка к блинам приучили. Я и сам их жарю.
Жарю-жарю-вжарю, пропел я, сбегая по столовской лестнице. Да-а-а, рановато ещё, ха-ха!
Мне вдруг стало тоскливо. Я вдруг узнал, что где-то есть или были микроволновки и мобильные телефоны, интернет и трёхкамерные холодильники с кондиционерами. Ну и стиральные машинки в которую кинешь вещи и вытащишь стиранные и отжатые. Была в СССР такая машинка «Вятка-автомат» , но, говорят, ломалась часто. Почему? А кто его знает?
Почитав «литературу» и сделав задание по «русскому», я отжал руками куртку, тренируя пальцы и вывесил её на балкон. Морозило. И на верёвках болталось задубевшее мамино нижнее бельё и юбка с кофтой, постиранные ею вчера. Я их снял и занёс домой. Обычно бельё копилось неделю, а в субботу была «большая стирка». Но мама часто стирала свою одежду само на руках и очень аккуратно, не занашивая. Как, в прочем, и отец. От них и я приобрёл такую привычку.
Прочитав по одному разу географию и астрономию, я снова сел за алгебру. Она у нас была ежедневным уроком. Завтра были труды, а потому «основных» предметов было всего четыре. Начались «тригонометрические функции» и это уже было серьёзно. Надо было выучить целых шесть параграфов. Синусы-косинусы, тангенсы-катангенсы. Из «новых» знаний про это я не почерпнул ничегошеньки и стал вникать в новую тему самостоятельно.
Проболтали мы со Шведом в туалете, до конца урока. Как его одного там оставишь и заявишься в класс? Людмила Давыдовна даже сама выходила и смотрела, как меня Швед отмачивает в умывальнике. Посмотрела-посмотрела и отправила в медпункт, но мы туда не пошли. Нормально себя я чувствовал. А на сердечко надо бы обратить внимание. Да-а-а
Однако прошлая память кое-что помнила и зашевелилась-таки, получив информацию из учебника. Вспомнились и графики тригонометрических функций, и что такое радианные меры.
И ведь спросит же обязательно, подумал я про Людмилу Давыдовну и улыбнувшись, продолжил вникать в основы тригонометрии.
Всё остальное побоку, подумал я и вздохнул. Как я мог это перестать учить? А ведь перестал и из-за Светланы, да. Любовь-морковь вскружила голову. Она и сейчас из головы не шла, всплывая передо мной словно голограмма, так, что я вынужден был прилагать усилия, чтобы сконцентрироваться на предмете математическом, а не виртуальном. О! Слово какое Виртуальный! Не ещё такого слова! А у меня есть. Мля-я-я Тангенс и котангенс числового аргумента это тригонометрические функции, которые определяются как отношения определённых величин, связанных с числовым аргументом.
Тангенс числа t это отношение ординаты к абсциссе точки единичной окружности, соответствующей числу t. В другой равносильной формулировке тангенс числа t это отношение синуса этого числа к косинусу.
Котангенс числа t это отношение абсциссы к ординате точки единичной окружности, соответствующей числу t. Другая формулировка: котангенс числа t это отношение косинуса числа t к синусу числа t.
Область значений тангенса и котангенса вся числовая прямая, то есть эти функции могут принимать любые значения.
О, как! Любые значения!
Сегодня тренировки не было и я позволил себе, помучив ум тригонометрией, вернуться к первым параграфам учебника алгебры и тоже слегка «поплыл». Как оказалось я и начальные темы знал плохо.
Беда-беда, подумал я.
Алгебра и начала анализа мне не давались. Функции, функции, функции
первым, но он, жучара, подготовился и правила от него отскакивали, как от стены горох. И про тангенсы, и предыдущей темы. А вот я подвис сначала, а потом прямо сказал математичке, что я тему не понимаю.
Она округлила глаза и прокаркала своим хрипловатым дискантом, что, дескать, тебе, Шелест, не понятно в такой простой теме. И что ты вообще можешь о ней сказать? Если учил, конечно
Я учил и сказать мог многое, что и сделал. Тогда математичка сняла очки и поморгала глазами и спросила, сперва откашлявшись:
Кмх! Ну, и что тебе не понятно? Ты же всё рассказал буквально по учебнику. И Давай ка реши ка Дано
Она быстро написала условия на доске. Я решил.
И что ты мне голову морочишь? продолжала хмуриться она. Ты издеваешься?
Я, Людмила Давыдовна над мной уважаемыми учителями не издеваюсь. Мне действительно не понятно, зачем это всё нужно.
Нихрена он завернул про уважаемого учителя, произнёс, судя по голосу, Гребенников.
Тихо! так крикнула математичка, что я вздрогнул.
Значит издеваешься, Шелест. А пошли ка к директору.