Есть разговор, сказал я, когда он, увидев меня, подкатился к ботику.
Хм. Разговор. Надевай коньки, поговорим.
Я без коньков.
Хм. Ну, говори.
Сколько платить будешь, если я с тобой ходить буду?
В смысле, платить? Охренел
Валерка не мог стоять на месте и постоянно елозил на коньках из стороны в сторону, снимая остроотточенными лезвиями со льда стружку.
Да, постой ты хоть немного. Что ты ёрзаешь, как обосравшаяся обезьяна по ветке?
Валерка вскинул на меня удивлённые глаза и, выпятив нижнюю губу, нахмурился.
Даже и не думай начать драку. Пожалеешь сильно. Нет
и купались. Всё издевались над нами и дразнились. Я сбегал, правда, но ремня пару раз получил от отца.
Нет, ты что-то путаешь, сказал я и, раскрыв балконную дверь, нашёл занесённый снегом деревянный ящик зелёного цвета с железными пружинными защёлками на боках. Из-под какой-то корабельной радиотехники ящик. Он был не лёгким, но мне под силу. Втащив в квартиру и открыв я увидел радиодетали, платы усилителя, которые я паял-паял и не допаял, а отец, утомившись мне «помогать», а по сути делать то, на что я сам подписался, доделал «порученное» мне Женькой задание, а то что дал Женька мне, чтобы я собрал для себя, оставил как я бросил. Да-а-а А я и забыл про это всё. У меня память какая-то выборочная. Что-то помню, что-то не помню. Ромашка, блин. Я посмотрел на платы и понял, что ни черта в них не разбираюсь. Хотя, в ящике лежали и нарисованные Женькой схемы.
Да умер он, Женька Дряхлов, сказал внутренний голос.
Отвянь. Сопи в две дырки. Джонни жив. Его просто спрятали в ящик, как отец шутит.
Я смотрел на оставленное другом богатство и думал, смогу ли с ним что-то сделать? Женька был электротехническим уникумом, как и его отец, тоже работавший где так «глубоко», что Я его даже и не видел никогда. Хотя Они, кажется, развелись с Тётей Настей, Женькиной матерью ещё до переезда сюда.
Это не важно. Важно то, что Женька, как он рассказывал, нашёл отцовские радио-схемы и смог спаять себе усилитель и переделать магнитофон. И даже колонки как-то смастрячил. Вот он тогда удивил всех. Пацаны на улице гуляет, а Женька паяет. Он ещё как-то умудрился ремонтировать японскую радиотехнику. Это, говорил отец, в радиотехнике «высший пилотаж». Одно дело собрать схему, а другое дело найти в чужой схеме неисправность. Тем более в японской.
Женька тогда поразил отца в самое сердце и он явно рассчитывал на то, что и меня тот привлечёт к любимому отцовскому занятию. А меня даже перспектива наличия собственного магнитофона не прельстила. Наверное магнитофон мне тогда был нафиг не нужен? Как и иностранная музыка. Двенадцать лет. Я кто такте «Битлы» понял только в том году. И поговорка: «С понтом Битл?», мне была не понятна и ассоциировалась только с лохматой головой и глинными волосами.
Смогу я сейчас это всё спаять? думал я, глядя на «радио-конструктор».
Спаять сейчас, может быть и смогу, но дальше-то что? «Иней» не стерео. Вставить эти платы в него это для меня что-то не реальное. Просить отца совсем уж «плохой тон». Остаётся обратиться к Громову Правильно. Серёга с Женькой в паре мудрили, может он что и подскажет. Он ведь, по сути, собирал Женьке «Ноты», делая из приставки, не имеющей усилителя, полноценный стереопроигрыватель.
К сожалению, мой внутренний голос, после того, как я его послал «дышать в две дырки», молчал.
Э-э-э-х, был бы тут Женька! Вот с ним бы мы кашу бы заварили.
А сам, значит, слабак? проявился внутренний голос.
Я как ты. Забыл? хмыкнул я, собираясь в школу.
Сомневаюсь, я уже, буркнуло внутри.
Это как это? я даже остановил процесс одевания.
А так, что в моём мире Женька утонул в двенадцать лет и никаких магнитофонов не чинил и не собирал. Тем более японских. Он слабенький был в, э-э-э, умственном развитии. Громов да, тот дока. Паял чего-то там. Я пробовал в этом возрасте, как ты сейчас, собрать детекторный приёмник, но дальше платы дело не пошло. Скучно слушать радио, когда магнитофон есть.
Хм, сказал я и задумался о параллельности миров. Но пока, кроме Женьки у нас же с тобой жизнь сходится?
Уже не очень. Точкой бифуркации стал день воскресенья, когда ты осознал меня в себе.
Млять! разозлился я и передразнил свой внутренний голос. «Меня в себе-е-е» Кто ты такой Что за «бифуркация»?
Внутри молчало.
Что молчишь?
Молчало.
НУ и хрен с тобой! выругался я мысленно, закрывая дверь, оббитую чёрным дерматином, на ключ. Без тебя обойдёмся.
Сегодня была пятница и это был не последний день учебной недели.
А как может быть по-другому? спросил я сам себя.
У школьников может быть пятидневка, сказал внутренний голос.
Прорезался, саркастически констатировал я имея ввиду моё второе «я». Как это пятидневка? Как на заводе, что ли?
Типа того.
Это было бы неплохо, вздохнул я, отряхивая у входа от снега ботинки.
Сменную обувь мы, в старших классах, почему-то, не носили. Как и форму в старших классах. Странная была школа.
Глава 9
А как может быть по-другому? спросил я сам себя.
У школьников может быть пятидневка,
Двоих других тоже видел, но по именам не знал.
А что тут мечтать? Просто не успели, а так бы ползал тут в кампоте и блинах. Чо выступаешь?