Давайте спишем все на усталость, не нахожу другого разумного объяснения. Нам всем нужно отдохнуть. А еще хорошо бы поесть.
Только сейчас вспоминаю, что за весь день у меня не было ни крошки во рту. Мы так увлеченно работали, что о еде не возникало и мысли. Зато сейчас живот аж сводит от голода.
Поесть действительно неплохо бы, соглашается Серафим Степанович. Время уже позднее, но что-то да должно было остаться. Есть-то особо некому было. Вернее некогда.
Значит
пойдем кушать, улыбаюсь мужчине.
Несмотря на всю его суровость и нежелание принимать мои взгляды, он мне симпатичен. Серафим Степанович знает свое дело и делает его так хорошо, как только может. Вот и все.
Вы, Анастасия Павловна, ступайте, качает он головой. А я пока что по остальным палатам обход сделаю. Должен я знать, как дела с остальными солдатами. Должен на завтра планы надумать.
А кушать, когда же будете, Серафим Степанович? Голодным ведь совсем нехорошо быть. Нужно хоть что-нибудь поесть.
Вы, голубушка, обо мне не беспокойтесь. Меня голодным не оставят. Что-нибудь да принесут поесть. Вы лучше о себе думайте.
Надеюсь, что это так, не вижу смысла спорить и принимаю слова врача, как должное. В конце концов, он мне никто. Мне незачем о нем беспокоиться.
Распрощавшись с Серафимом Степановичем, направляюсь к нашей палатке. Прежде, чем искать еду, хочу найти Аглаю и сестер. Возможно, они знают, куда нужно идти. А если не знают, тогда будем вместе искать.
День сегодня вышел еще страннее вчерашнего. Необычное приключение в прошлом становится не только загадочным, но и каким-то магическим что ли. Словно на самом деле я способна делать то, чего не могут делать обычные люди.
И это что-то наверняка должно быть описано в дневнике моей бабушки, княгини Стырской.
Вот только верить ли тому, что там написано? Верить ли возможности применять ядовитые травы во благо, если Аглая с такой опаской на них реагирует?
Это мне тоже предстоит понять. Но заняться этим я планирую уже после ужина.
Глава 12 Таинственный незнакомец
Марфа Ивановна-то вон, какая молодец! не перестает восхвалять старшую из сестер Аглая. И ужин нам организовала и палатку сберегла!
А кто знает, чего тому человеку нужно-то было? вспоминаю рассказ Марфы и по спине пробегает холодок страха.
Оказалось, что пока мы занимались операциями, по палаткам ходил неизвестный человек. Он явно что-то искал. А может быть, даже не что-то, а кого-то.
И мне почему-то кажется, что этим самым кем-то могу быть именно я.
Да кто ж его знает-то? пожимает плечами Марфа. Я же его только издалека-то и видела. Вижу, главное, в палатку заглядывает, дай думаю спрошу, чего хочет. А он меня завидел и наутек. Даже понять не сумела, мужчина или женщина то был.
Так нашинский он или из этих, из турок будет? присоединяется отходившая по своим делам Лизавета Ивановна.
Нашинский, конечно же! Разве турок забрался бы сюда? Ему бы быстро все желание по палаткам соваться отбили бы, опережает Анна Ивановна сестру с ответом.
Да что же ты говоришь, какой турок? присоединяется Марфа. Наши ведь на том берегу Дуная закрепились уже, и к продолжению наступления готовятся.
А вы почем знаете-то? сестра Аглая берется за крест, в надежде, что это действительно так. Разве что молиться не начинает.
Так известно же уже! хмыкает Марфа Ивановна. Гонец с того берега весточку принес. Мы следом на тот берег идем. Не сегодня завтра собираемся. Раненых только по тяжести распределим, да кто останется определимся.
А что ж это, остаться можно? в голосе Анны Ивановны слышится надежда. Похоже, что насмотрелась она уже на войну. Впрочем, все уже, наверное, на войну насмотрелись.
Конечно остаться, подтверждает старшая Ивановна. Должен ведь кто-нибудь за ранеными приглядывать. К тому же переправлять их по госпиталям надобно. А без сестер это никак не получится сделать.
А к кому подойти-то надо, чтобы остаться? взволнованно продолжает спрашивать Анна. Не могу я больше, девоньки, находиться здесь. Сердце мое не выдерживает боли солдатиков наших
Да я же уже попросила за тебя, отмахивается Марфа Ивановна. И Лизавета с тобой останется. Нечего папеньку расстраивать, коли все три дочки на войне пропадут.
А ты как же будешь-то? хватается за голову Лизавета Ивановна. Как же ж мы без тебя, да к папеньке поедем-то?
А это уже не вам решать. Скажите, что я сама вам так поступить наказала. Он глядишь и поймет.
Дальше сестры продолжают обсуждать, как им с папенькой все решить, но меня это не особо интересует. Допив налитый в миску бульон, желаю всем спокойной ночи и направляюсь к кровати.
Но спать не хочу. Хочу тайны узнать, которые мне бабушка Стырская завещала. Да заодно разобраться хочу, что происходит со мной и что мне теперь с этим делать.
Что же таится за этой красотой? спрашиваю саму себя, открывая дневник.
На этот раз шнурки
подчиняются мне без каких-либо усилий. Лишь легкое покалывание на кончиках пальцев напоминает о том, что все это происходит не просто так.
Пробежавшись по посланию княгини Стырской, перелистываю страницы и вновь поражаюсь красоте и точности зарисовки растений. Некоторые из них и вовсе выглядят, как живые.