Тут он замер и уставился на Роаша, подозрительно прищурившись.
Постой Ты что, знал?
Рыжий наг брезгливо осмотрел забрызганную вином одежду.
Конечно, с достоинством произнёс он. Я же её опекун.
Хвост Делилониса негодующе взвился.
Я тоже! яростно зашипел он. Но я-то ничего не знал! Почему ты не сказал мне?
Роаш ещё раз пригладил свои волосы и ответил:
Извини, из головы вылетело.
Взбешённый Делилонис пополз на него, угрожающе вскинув хвост. А потом застыл, и на его лице появилось сперва
осознание, затем лёгкий испуг.
Дейш Дари
И метнулся к выходу. Перед ним расторопно открыли двери, и наг вылетел в коридор.
А Роаш неожиданно вскинул голову к потолку и широко, радостно улыбнулся. Увидевшие это наги оторопели: всё же невозмутимый наагариш крайне редко улыбался.
На душе у Роаша было легко и свободно. Он и до этого приёма знал, что Дариласа никуда от них не уедет. Наагашейд уже не вправе распоряжаться её судьбой, так как она член его семьи, семьи Вааша и семьи Делилониса, а это значит, что Дариласа теперь такая же подданная, как и все женщины в княжестве. Но в душе Роаша бушевала ревность к королю-отцу Дариласы. Он никогда не ревновал ни к Ваашу, ни к Делилонису, но её кровный отец вызывал в нём бурю эмоций. И сейчас, увидев этого человека вживую, оценив его отношение к девочке, Роаш успокоился, и ревность исчезла. Не соперник. Даже мстить ему не хочется, сообщая о том, что теперь у Тейсдариласы есть более достойные «папаши». Роаш ещё раз улыбнулся. На фоне короля он ощущал себя действительно достойным.
Что ты наделала?! Король стремительно подошёл к столику и навис над королевой. Ты понимаешь, что именно ты наделала?!
Арония испуганно посмотрела на него снизу вверх и ответила:
Я не знала о том, что она такая.
Голос звучал сипло. Руки королевы тряслись. Она прекрасно понимала весь ужас ситуации. Её муж всегда мечтал о возрождении рода, а тут Она закусила губы, сдерживая стон отчаяния. Ей казалось, что она сейчас лишится чувств от ужаса.
Почему никто предварительно ничего о ней не выяснил?! Почему!!! орал король, не обращая внимания на то, где они находятся.
Но в зале стоял такой гвалт, что его слова просто тонули в шуме.
Но мы даже предположить не могли! чуть не плача, закричала в ответ королева. Что я ещё должна была делать?! Он потребовал твою дочь! Мне нужно было отдать ему Руазу?!
Руаза вздрогнула и посмотрела на мать. Король несколько присмирел, получив отпор.
Отдали бы эту Чёрную пустошь! рявкнул король.
Я бы и отдала! Отчаяние королевы прошло, уступив место злости. Если бы я знала о ценности этой девчонки, я бы отдала и эти земли, и что-нибудь в придачу к ним. Но я не знала! Ты сам-то знал?! В чём ты можешь обвинять меня, если ты сам только сегодня об этом узнал?!
Король отшатнулся, издал яростный полустон-полурык и заметался из стороны в сторону. А королева опять закусила губы, силясь сдержать слёзы обиды за обвинение, которое ей высказал муж. Как будто бы она одна во всём виновата! Она смогла взять себя в руки и более-менее успокоиться. Нельзя показывать чувства. Не здесь, на глазах у всех.
А Руаза словно не слышала ссоры родителей и продолжала смотреть перед собой отсутствующим взглядом. Внутри всё сковал холод страха. Тейсдариласа оборотень оборотень Эта мысль непрерывно стучала в её голове. Настоящая скальная кошка. Взрослая. Сильная. Принцесса прерывисто вздохнула. Нет, она не боялась утерять право на престол. Королевой будет именно она. Её готовили к этому с рождения. Она боялась правды.
Вот и всё.
Больше у неё нет секретов. Ей больше незачем скрываться. Кошка внутри радостно отозвалась рыком. Принцесса многие годы шла на разные ухищрения, лишь бы скрыть зверя. Ограничивала его свободу, держала на коротком поводке, никогда не позволяла делать всё, что тому захочется И всё это из-за страха стать частью королевской семьи. Её зверь долгое время не знал свободы именно из-за этого страха, и Дариласа всегда испытывала перед кошкой вину за ограничения.
Когда Дариласа только узнала о приезде короля, взметнулись уже полузабытые опасения. Не обида на короля-отца, который так и не стал отцом. Нет, для того, чтобы испытывать обиду, Дариласа слишком равнодушно к нему относилась. К ней пришёл именно страх. Разумом она понимала, что уже никогда не станет частью королевской семьи, но страх продолжал держать её в напряжении. Приказ наагашейда не показывать зверя ещё больше раззадорил этот страх. Она раз за разом повторяла себе, что даже если король узнает правду о ней, то не вернёт назад. Она слишком крепко вросла в землю нагов. Дариласа сомневалась, она до последней минуты сомневалась, стоит ли вообще идти на приём. Но её ждали. Одна мысль, что придётся сидеть за столом и старательно скрывать опять скрывать!.. своего зверя, заставляла её трястись, а кошку недовольно рычать.
Решение Дариласа приняла спонтанно. Она всё оттягивала сборы на приём, отчаянно не желая туда идти. А потом
пришла простая по своей сути мысль: откройся. Дядя всегда говорил, что от своих страхов не нужно убегать. Она же позволяла себе иногда пренебрегать его советом. Страхам нужно смотреть в лицо. Чем дольше смотришь, тем обычнее и привычнее становится это «лицо». В конце концов оно перестаёт быть страшным. Тайны причиняют беспокойство. Пора уже раскрыть их. Она не желает мучиться ими всю свою жизнь.