Александр Корнилов. Карго поле
В лето 6654-е.880-летию Каргополя посвящается
«В лето 6654 пришли на Белоозеро чудины жители сих мест нападали на белозерские селения всё на ходу пожигали и опустошали, и сие дотоле продолжалось, доколе князь Вячеслав, собрав войска, отразил нападение чуди и, победя, гнал оную до берегов Белого моря.»
Глава 1
Князь Вячеслав стоял на носу второй в караване ладьи опытен был в лесной-речной войне, не подставлялся дуром ради похвальбы на первой. Да и княжеский плащ корзно красное сменил на кожаный доспех, надетый поверх мелкой кольчуги. Если бы не выправка, выдающая мужа не только битвы и совета, но и власти, от простого воина не отличишь. С тихой гордостью оглядывал ладьи. Всего пять, в каждой по двадцать человек, вот и вся сила белозерская. Зато все как на подбор. Некоторые, и таких много, ведут роды свои еще от Синеусовых варягов, что пришли с далекого берега Варяжского моря с Рюриком Соколом по призыву деда Гостомысла чтобы ряд на земле словенского языка хранить да от лихих находников край этот оборонить. Эти и есть старшая дружина, все рослые, длинноусые, хоть и не бреют бороды, а только подстригают коротко. Давно уже, больше ста пятидесяти летов как приняли Веру в Христа отважные воины Севера. Потому хоть и подстригают волосы и бороды, но уже не жертвуют их Перуну, а просто сжигают. Каждому известно, что среди чуди сильные колдуны попадаются, такие через волосы на весь род черную порчу наведут.
Да не так чтобы боялись храбрые русичи колдовства чудского. Расшиты рубахи и порты обережными узорами, посолонью да коловратами, доспехи и оружие в церкви освящены перед походом, у многих и кресты на шеях не простые, а энколпионы, то есть с мощами внутри. На каждой ладье прапорец* небольшой с иконой вышитой. У каждого большого десятка своей.
А еще идут в поход трое монахов из Ростовского монастыря. Правда, инок, который их перед походом ко князю привел, с глазу на глаз обсказал, что и в монастырь они из Киева пришли, а в Киев аж из Корсуня, который византийцы называют Херсонесом. Один, темный волосом, но ясный глазами болгарин из-за Дуная, двое русичи. Будто бы особо обучены против нечисти и колдовства воевать, но и обычному бою очень хорошо обучены. Посохи у них железом окованы, а четки как кистени. Видел князь, как на привале на берегу монах затаившуюся на сосне рысь увидел. Молча метнул четки и оглушил зверя, попал в голову. Рысь как в себя пришла, сразу в лес кинулась, а монах четки подобрал и к костру подошел.
Пошто не прибил? спросил его полусотник Ярополк в крещении Яков.
Божья тварь, последовал краткий ответ.
А так монахи не настырные, в души к воинам не лезли и с проповедями не нудили, хотя сами ели только хлеб, рыбу да еще немногие поспевшие ягоды. Вот так и шли вниз по Свиди, ожидая вскоре выйти в озеро Лача*. Тут князь становился серьезен и задумчив. Велено было ему в озерной веси, в Галатинке, где жили люди странные, вроде и нашего языка, но кельтами-галатами* себя считающие, взять с собой человека не своего, стороннего.
А человек этот был ох как непрост! По слухам был он княжьим человеком в малых чинах, да почто-то прогневался на него князь. Да ладно бы какой, а то аж сам! Юрий! Суздальский! Сын Владимира Мономаха Киевского. Уже сейчас, хоть был князь еще не стар, недруги его Долгоруким прозвали. Руки у него долгие и вправду. Ему до Белоозера дотянуться невелика труднота, да князь Вячеслав свое место знал. Платил Юрию дань необидную и жил своей волей. Иной раз и воинов своих два-три десятка Юрию отправлял. Пусть в дальних походах умений новых воинских наберутся и остальных выучат.
С берега заорали, выскочили трое в кожаных доспехах с луками, но увидев прапорцы белозерской дружины споро вытолкнули малый челн из зарослей на берегу. Один сел грести, второй встал на носу, а третий остался на берегу, хоть
и лук опустил. Князь даже разглядел, что луки не охотничьи однодеревки, а составные, воинские.
Воин с челнока ловко запрыгнул на борт второй ладьи (опытный, знал, где князя искать), подошел ко князю, коротко поклонился.
Здрав буди, княже* Вячеслав! Боярин наш Хотен Блудович, во крещении Григорий, челом бьет и передохнуть у него в усадьбе зовет. Окажи, княже, милость, тем паче, что дело судное есть для твоей чести.
Что за дело? поинтересовался князь, неужто весские* роды смуту затеяли?
Хуже, княже. Колдун сильный среди чуди объявился, вроде в сумских* землях в учении у тамошних шаманов был. А другие бают*, што у биармов* на Двине-реке*
Добро. К берегу! отдал князь команду, десятников ко мне.
Первая ладья осталась на реке, вторая ткнулась в берег, за ней третья и четвертая. Воины попрыгали в воду, подтянули княжескую ладью бортом к берегу, с ладьи кинули на берег сходню широкую, в локоть, доску с поперечинами, и князь упругой походкой воина спустился на землю. Следом спустились трое десятников с причаливших ладей, обступили князя.
Ну, други мои, порядок прежний: две ладьи на реке, три у берега. Меняться. На берегу тож дозором встаньте с Хотеновичами* вместях. Со мной малый десяток гридней и двое святых отцов. Как тебя, вроде Радим? обернулся князь к старшому из Хотеновичей.