Тьфу, бездна! И что он вообще так помешался на этом Ви? Подумаешь, красивенький. Разве мало смазливых юнцов на свете? Иннидис просто давно ни с кем не был, вот и поддался сладострастным мечтаниям. Нужно всего-то-навсего съездить на пару дней в Тиртис, пригородом которого, по сути, был Лиас, посетить там театральное представление, прогуляться по Лунной площади, познакомиться с кем-нибудь и провести вместе время. Это избавит его от назойливых фантазий о собственном прислужнике.
Вот если бы Ви не был вчерашним невольником и сегодняшним слугой, тогда ещё можно было бы сознаться ему в своём влечении. И то, памятуя его слова о госпоже женщине, которую он любил, стоило бы десять раз подумать, прежде чем делать это. Но Ви всё-таки был недавним рабом, причём рабом с рождения, и, несомненно, до сих пор ощущал себя им, невзирая на полученную вольную. К сожалению, осознание и принятие свободы приходит к таким рабам далеко не сразу, и им ещё долго кажется, будто господин владеет ими всецело и может распоряжаться каким угодно образом. А это значит, что если Иннидис скажет Ви о своих чувственных желаниях или хотя бы намекнёт, то парень, скорее всего, не откажет. Взращённый в представлении, что его основная задача так или иначе ублажать господ, он просто не сумеет отказать.
Именно поэтому Иннидису нужно вести себя с ним крайне осторожно, чтобы прислужник ничего не заметил и у него
даже мысли не возникло, что господин может хотеть от него чего-то помимо обычной работы. Иначе, если вдруг Ви сам предложит себя, чтобы угодить хозяину, будет очень сложно не поддаться соблазну. Иннидис, конечно, всё равно удержится и не позволит себе быть с человеком без его на то искреннего, а не вынужденного согласия, но зачем же подвергать себя лишнему испытанию? По этой же причине он и публичные дома-то не посещал, не будучи уверенным, что тамошние прелестники находятся там по собственной охоте.
В таких его суждениях, конечно, тоже был «виноват» Эйнан. Иногда Иннидису казалось, что его возлюбленный повлиял на него куда сильнее родителей и всех наставников вместе взятых. И скорее всего, так оно и было.
Иннидис очень хорошо помнил тот день, когда они сидели на перекинутом через шумную речушку бревне. Эйнан как-то очень по-детски раскачивал стройными загорелыми ногами и говорил, что в стране, откуда он родом, рабства не существует. И не просто не существует оно там вне закона. И потому никто не может заставить другого человека прислуживать без его на то воли.
Иннидису подобный мир казался настолько немыслимым, что он даже решил, будто друг привирает. Ведь как при таком порядке вещей жить знатным господам, кто будет заботиться об их домах и детях, одежде и лошадях, еде и разных незаметных на первый взгляд мелочах? Кто будет трудиться на полях и в рудниках? Наёмные слуги? Так им же надо постоянно платить, это ж никаких денег не хватит, а раба купил один раз и он твой.
Эйнан, который хорошо складывал и вычитал цифры и вообще был умным умнее Иннидиса, тогда ему едва ли не на пальцах объяснил, что рабы зачастую выходят ничуть не выгоднее слуг. Чтобы труд раба окупил его стоимость и содержание, иногда требуется до нескольких лет, и это при том, что невольник может умереть, потерять здоровье или сбежать, и тогда он вовсе не окупится. А дорогие рабы (вроде рабов для развлечений) служат скорее предметом роскоши и не окупаются вообще никогда, а с годами их стоимость только падает. Слуге же платят только за уже выполненную работу и отработанное время.
Кроме того, приобретённый раб может оказаться недостаточно усердным, но всё, что ты можешь с ним сделать, это наказать (а наказание, скорее всего, скажется на здоровье) или продать, но вряд ли за ту же цену, по которой приобрёл. Тогда как ленивого слугу можно просто выгнать и нанять другого. Не говоря уже о том, что с рабом никогда нельзя быть уверенным, что он не возненавидит тебя настолько сильно, что попытается убить или как-то навредить. Для слуги же такой риск, как правило, не оправдан, ведь от ненавистного хозяина он обычно может уйти, пусть это и не всегда просто.
А если забыть о выгоде, говорил Эйнан, то разве это правильно и справедливо, когда одни люди владеют другими такими же людьми, как домашней скотиной?
Все эти речи для Иннидиса звучали крайне странно, и другу не раз приходилось их повторять и развивать, чтобы наконец дошло. Но всё равно не доходило в полной мере, ведь прежде Иннидис ни о чем подобном не размышлял. Да что там не размышлял даже мимолётом не задумывался. Он не думал о рабстве вообще ничего ни хорошего, ни плохого. Этого просто-напросто не существовало в его мыслях, потому что было естественным порядком вещей. А о естественном не думают, в нём не сомневаются и его не оправдывают его просто принимают как есть. Небо голубое, трава зелёная, солнце светит, одни люди принадлежат другим.
Поэтому, несмотря на все старания Эйнана, Иннидис тогда так и не проникся его рассуждениями до конца; его доводы не казались ему достаточно убедительными, хотя своих, доказывающих обратное, у него и не было.