Я распоряжусь, господин. И ещё насчёт Ви Есть ещё кое-что, о чем я должен сказать, он замялся, но всё-таки продолжил, выговаривая слова осмотрительно и медленно и помогая себе вялыми жестами: Я думал озвучить это позднее, но поскольку зашла речь Мне кажется, я догадываюсь, каким может быть твой ответ, господин, но раз уж мне поручено было следить за твоим домашним имуществом и управлять им, то моя обязанность сообщать тебе обо всех кхм возможностях, которые имеются.
Что ж, сообщай, я слушаю.
Как я понял, господин, хоть ты и платишь ему жалованье, но Ви всё ещё твой раб, а не наёмный слуга?
Это так, но что из того?
Насколько мне известно, ты приобрёл его, скажем так, за очень скромные деньги. Но теперь уже видно, какого уровня этот раб на самом деле. Прежде он наверняка стоил не меньше десяти-пятнадцати тысяч, если не больше.
Сколько-сколько? не сдержался Иннидис: неужто сравнение с ценой дома было не таким уж преувеличением?
Ортонар по-своему понял его возглас.
Сейчас, конечно, за него такие деньги не дадут, всё-таки он немного хм подпорчен. Но половину от этой суммы или около того выручить, полагаю, можно. Так что продать его будет ещё выгоднее, чем использовать как домашнего работника и учителя танцев для юной госпожи.
Пять тысяч аисов, подумать только Это всего лишь немногим меньше его обычного (без приятных внезапностей) годового дохода. И это даже не полная стоимость таких невольников. Какое безумие!
Об этом не может быть и речи, Ортонар, вздохнул Иннидис. Я не стану продавать Ви, и рабом он тоже не навсегда останется.
Я так и подумал, господин. Но обязан был уточнить.
Управитель склонил голову, мягко улыбнулся улыбка осветила и его глаза, затем перешёл к другим темам.
Иннидис слушал, задавал вопросы и отвечал, одновременно умудряясь размышлять, что же ему всё-таки делать с Ви. Надо будет поскорее решить что-то с его освобождением. Будучи безобразным измученным невольником, юноша не привлекал к себе пристального внимания. Но теперь-то всё иначе. Однажды кто-нибудь из лиасской знати может заметить его, если уже не заметил, и захочет узнать, откуда у Иннидиса такой дорогой раб. И ведь в историю о шахте никто не поверит, что самое забавное. Зато если выяснится, что бумаг на Ви у него вовсе нет, то парня заберут и продадут на торгах в пользу
городской казны, а ему самому назначат немалый штраф, и это в лучшем случае. О, если бы он только мог знать заранее, что спасение больного, никому не нужного и не интересного невольника обернётся такими сложностями!
«А если бы и знал, то что? спросил себя Иннидис. Оставил бы его умирать?»
Нет, не оставил бы, конечно. Но хотя бы настойчивее требовал замены всех бумаг, а не отложил бы это на потом и не пустил бы на самотёк из-за собственной беспечности, отправив соответствующий запрос на шахту лишь однажды и не получив ответа.
Можно было бы выдать его за Киуши (с позволения Хатхиши), но это ненадежно хотя бы потому, что возраст заметно отличается: Киуши сейчас уже исполнилось бы сорок, и это указано в его поступном листе и купчей. Поэтому лучше всё-таки постараться и каким-то образом раздобыть нужные бумаги на Ви. Если они не утрачены безвозвратно и не уничтожены, то это можно будет сделать.
Что-что, а искать рабов и сведения о них Иннидис умел и знал, как это делается. Научился ещё в юности, когда, словно проклятый, разыскивал своего Эйнана. Именно из-за такого его опыта Хатхиши и обратилась к нему за помощью, чтобы найти своего сына. Как свободная горожанка выкупить-то его она могла сама, а вот выяснить, где он, у неё не получалось.
Сейчас, раз шахта перешла в собственность Роввана Саттериса, можно было надеяться, что отыскать нужные сведения и получить документ окажется немного проще, чем это было бы при прежнем владельце. Тем более что Ровван один из немногих высокородных, кто с симпатией относился к Иннидису. Вероятно, он пойдёт навстречу и пустит порыться в записных книгах. Из них можно будет узнать номер и вид поступного листа на Ви, в котором уже будут указаны все известные данные о нём: родился ли он рабом или был захвачен в рабство, сколько ему лет, кто были его предыдущие хозяева, сколько раз, куда и кому его продавали. Если найти этот лист и, договорившись с Ровваном, заполучить его, а затем оформить на его основании купчую (себе же), то потом можно будет выписать и освобождение.
Имя «Ви» наверняка ненастоящее. Скорее всего, это сокращение по первым двум символам: так часто делали в подобных местах. Но пока это неважно, ведь и в записные учётные книги, скорее всего, тоже внесены только это прозвище вместе со сведениями о поступном листе и дне поступления. Но проверять всех Ви, побывавших на руднике за последние годы, никакого времени не хватит. Поэтому прежде чем лезть в записи, надо, чтобы парень вспомнил, как давно очутился на шахте.
Отправь ко мне Ви сегодня вечером. Пусть придёт сразу, как поужинает, сказал Иннидис в конце беседы.
После управителя приходил счетовод: отчётов накопилось множество, но ничего особенного в них не содержалось. Не считая трат на поездку и обучение, все доходы и расходы не отличались от обычных.