Отвернувшись, окинула взглядом палубу. Почти все наши уже поднялись, и здесь стало на редкость тесно. Что же, все знали, что скоро конец пути, и каждый надеялся первым увидеть Ару.
Беженцы в сравнении с аранцами просто кипели чувствами. Волнение висело в воздухе густым туманом. И за его сладким вкусом мне чудилось другое. Робость. Сомнение. Страх.
Взгляд мой упал на дальний конец судна, где беженцы обступили двоих. Первый, парень по имени Филиас, был немногим старше Серела, с короткими черными волосами, со щетинистым подбородком. Его большие, глубоко посаженные глаза почти всегда щурились, с вечной подозрительностью оценивая все вокруг. Рядом стояла женщина лет пятидесяти, спокойная, с сединой в рыжих волосах Риаша.
Эти двое были неразлучны и всегда среди людей. Оба были из рабов Эсмариса, но я их почти не знала. Я была прикована к дому, а эти жили на дальнем краю поместья, работали на земле. Серел, когда его отряжали в охрану, несколько раз встречался с Филиасом. А я познакомилась с обоими только на борту, и первое, что заметила, какая от них исходила решимость.
Почти все на этом судне рассчитывали устроить жизнь для себя. А Филиас с Риашей желали чего-то большего.
Я, конечно, была полностью на их стороне. Однако они, особенно Филиас, относились ко мне с глубоким недоверием.
Я не обижалась. И даже не удивлялась.
Они, конечно, всякого обо мне наслушались и о моей ужасной магии тоже. А люди на этом корабле,
хоть и были все рабами одного хозяина, в остальном сильно различались. Принадлежали к разным покоренным народам, которые, пока не встала перед ними общая угроза в лице Трелла, много лет враждовали друг с другом. Для одних я была спасительницей. Для других низеринкой из племени продавшихся какому-то темному божеству. Да, я пришла им на помощь, но доверять такой нельзя.
И может быть, рассуждавшие так были правы. Может быть, я спасла своих людей из одной растерзанной войнами страны только для того, чтобы затащить их в другую. Смогу ли я защитить их, если себя-то не умею защитить если моей кровью подписан договор с Орденами, а в глубине сознания окопался Решайе?
Глаза сами собой зашарили по палубе, пока не отыскали Макса, опиравшегося на перила борта рядом с Саммерином. Судя по лицам, они жарко спорили. Я задумалась, представляет ли Макс, как легко все читается у него на лице. Я стояла далеко, но казалось, слышу каждое его слово.
Так-так. Приятно ли переспали?
Брови у меня взлетели к самым волосам. Рывком развернулась и встретила хитрую улыбочку Серела.
Что?!
Что слышала.
Ни с кем я не переспала.
Ох, извини. Занималась любовью.
Серел! Я чувствовала, как горят щеки, хотя говорить старалась серьезно и убедительно. Я ни с кем не спала и любовью не занималась.
Очень было бы жаль, будь это правдой, только ведь врешь.
Что это тебе в голову взбрело?..
Он так смотрит, будто съесть тебя готов. Понемножку. Одним языком.
Теперь пылало все лицо. И все же я позволила себе мгновение полюбоваться картиной, которая вспыхнула в голове.
Видала? Серел указал рукой, и я, понятное дело, обернулась к уставившемуся на меня Максу.
Встретив мой взгляд, он будто невзначай махнул рукой и отвернулся.
Боги, у него на лице видно все!
Я
Я еще не нашла подходящих слов, когда Серел круглыми глазами уставился мне за плечо. Послышались возгласы на теренском, по толпе пробежал благоговейный ропот.
Серел ошарашенно выбранился.
Я обернулась.
Дымка, занавесившая аранский горизонт, разошлась.
И перед нами встали долгожданные Башни.
Глава 2 Макс
Больше мне никогда так не думать.
Теперь при виде Башен я помрачнел. До берега оставалось еще несколько часов плавания, но они были первой приметой Ары: две светящиеся колонны, уходящие в небо и скрывающиеся в густом тумане. Треллианцы ахали, улыбались, тыкали пальцами.
А у меня поверх этой картины стояла перед глазами другая. Образ Тисааны до нашей первой встречи: она так же вцепилась тогда в перила борта, спина изодрана в клочья, все тело горит от лихорадки, совсем одинокая. Она тоже, наверное, захлебывалась облегчением при этом зрелище облегчением! она ведь так верила, что Ордена спасут всех. А они вместо того порвали нас в клочья, так что и взяться не за что.
Там, где мне чудились сила и надежность, я видел теперь чудовищный памятник обману. Два выставленных к небу средних пальца.
Ну и их туда же.
Она стояла рядом с Серелом. В его глазах светилась та же надежда, что у других. А вот взгляд Тисааны был чуть-чуть жестче, чуть-чуть холоднее. И уголки губ кривились не в улыбке.
Мне показалось, что она обдумывает план. Тисаана всегда любила планы.
А я? Я всем сердцем желал уверенности, знания обстановки, а действовал почти всегда наугад. И сейчас внутренний голос подталкивал меня, громко требуя дела какого, я еще не понимал.
Жду не дождусь, когда сойдем на землю, пробормотал Саммерин. Он с изысканной беззаботностью опирался на перила, хотя я сильно подозревал, что друг с трудом одолевает тошноту. Хорошо, когда под ногами твердая земля.
Не знаю, ждет ли нас там что хорошее.
Мм, невразумительно отозвался Саммерин.