В ухе по-прежнему билась теплая волна. Я хитро усмехнулась, заранее готовя словесный отпор, но он теперь смотрел серьезно и озабоченно.
Кошмары? тихо спросил он.
Как настоящие.
Настоящие и есть.
Конечно, Максу ли не знать.
Он протянул раскрытую ладонь.
Что? Я подняла брови.
Он фыркнул:
Тисаана, будь добра.
Что-то во мне противилось, не желало показывать ему не желало давать ему еще один повод для беспокойства, особенно теперь, когда я узнала, скольким он поступился, чтобы остаться со мной рядом. Я положила руку ему на ладонь ладонью вверх, и мы оба стали всматриваться.
Вены на запястье и локте, раньше почти невидимые под бесцветной кожей, потемнели, казались черными.
Макс свел брови.
Мы так много не знаем о Решайе, пробормотала я. Может быть, это просто очередная неизвестная странность.
Не люблю я неизвестности.
Я чуть не расхохоталась. Вот беда! У нас ведь кругом сплошная неизвестность.
Он вскинул на меня взгляд, и слова застряли у меня в горле. В лунном свете глаза Макса сухо блестели. Напоминали, на что способна затаившаяся во мне тварь. Я как сейчас видела: полупрозрачные веки расходятся, отворяя темноту решительного взгляда, и тело его взрывается пламенем.
Красиво. И страшно.
Я снова всмотрелась в свою ладонь. Пожала плечами, убрала руку.
Пусть это будет нашей самой большой заботой, пожелала я, снова обратив взгляд на море. К Аре.
Я не знала, что нас там ждет. После владений Микова победный восторг на несколько дней заставил забыть обо всем. Потом кошмары стали ярче, побережье Ары приблизилось, и я ощутила, как натягивается цепь, на которой держали меня Ордена.
Что ни говори, я заключила сделку. Ордена дали мне силу свергнуть одного из владык Трелла и спасти покинутых мной людей. Но за эту силу я снова продалась в рабство. Только теперь мое орудие не легкие касания и милая болтовня, а смерть.
От этой мысли защемило сердце. Под веками еще стояли воспоминания Макса о разрушении Сарлазая. Я не хотела новых разрушений.
Лично у меня в голове хватает места для всех забот разом, пробормотал Макс.
Я взяла его за руки. Он стал перебирать мои пальцы знакомое и теплое движение.
Как ты думаешь,
что мы увидим, когда доберемся?
Он долго молчал.
Я думаю, что чего-то не понимаю, наконец ответил он. Слишком долго Нура молчит. И странно, что Ордена решились встать против власти Сесри. Я думаю, это они от отчаяния, и это пугает меня сильнее всего, потому что я не вижу для него причин. Так что не знаю, что ждет нас дома, но уверен нам это не понравится.
«Когда мы вернемся на остров, сказала мне Нура, я надеюсь, что ты будешь готова сражаться изо всех сил».
А что мне еще оставалось? Мне со всех сторон напоминали, как много от меня зависит. Восемь лет прошло с тех пор, как моя мать поцеловала в лоб единственную дочку и отправила в страшное, смутное будущее. Все ради надежды всего лишь надежды, что я уцелею, буду жить. И вот передо мной единственный шанс оправдать своей жизнью все те, которые я погубила. Чтобы девочек больше не отрывали от матерей среди ночи. Чтобы матерей больше не убивали работой в рудниках.
Ради этого ничего не жалко.
Мой взгляд потянулся к Максу, встретил его далекий и неподвижный взгляд. Вина и любовь переплетались во мне и подпитывали друг друга.
Макс уже принес столько жертв ни от кого нельзя такого требовать.
Я пойму, тихо сказала я.
Он стрельнул глазами мне в лицо:
Мм?
Если ты не сможешь я пойму. Если у тебя больше нет сил воевать пойму.
По его лицу прошла тень словно от резкой боли и отступила.
Если ты сможешь, то и я смогу. Он погладил меня по щеке и продолжал тихим голосом: Куда бы мы ни шли, одну я тебя не отпущу.
Боги! Мой взгляд ускользнул к волнам океана, потому что я больше не могла смотреть на него и видеть, как он смотрит. В эту минуту для меня не было ничего невозможного.
Но голос Решайе уже протянулся к мыслям, как струйка дыма в темноте.
Он прав шепнул этот голос. Одной тебе не бывать
Наутро мы с Серелом стояли, опершись на перила борта. Ночью я почти не спала, но усталости, не считая боли в глазах, не чувствовала. Во мне словно проскакивали маленькие молнии.
Серел вскинул голову, заморгал от соленого морского воздуха.
Сегодня причалим, да?
Сиризены сказали, берег близко. Если бы не дымка, уже показались бы Башни.
Башни! Серел негромко и протяжно свистнул. Какое, должно быть, зрелище!
В самом деле, есть на что посмотреть.
Спорить не приходилось. В первый раз я плыла на Ару больная, в жару и почти не запомнила дней пути. Запомнилось одно вот это зрелище: Башни над неприступным береговым утесом Ары. Такие величественные, что все внутри меня замолчало.
И впервые за много недель я ощутила надежду.
Решайе в памяти фыркнул и безрадостно захихикал.
Как ты была глупа. Какая наивность!..
Не думал, что доживу до того дня, когда смогу их увидеть.
На губах Серела еще сохранилась легкая улыбка, но голос немного упал, и я угадала, какая сладкая горечь скрывается в этих простых словах.
В горле встал комок.
Тебе понравится, пообещала я.
Я сказала себе, что так и будет. Так должно быть. Серел любил едва ли не весь мир. Он не уставал видеть во всем лучшее. Отчего бы ему к Аре отнестись иначе? И все же Он так много еще не знал. И я так много не знала.