Вот мы молодцы, правда? сказала я, и домовые довольно закивали. Но надо что-нибудь придумать, чтобы мы с вами так не уставали.
Домовые переглянулись. Я хотела было рассказать им о том, как была устроена кухня в академии, где я училась прежде, но не успела вошел человек с таким угрюмым и желчным лицом, что сразу стало ясно: пришли проблемы.
Пора его свежести и молодости миновала: незнакомец приближался к пятидесяти. Каштановые волосы были идеально уложены, сухое, гладко выбритое лицо выглядело угрюмым, круглые очки с синеватыми линзами так и сияли, невысокое худое тело было затянуто в темный костюм наподобие тех, что носят могильщики. И веяло от этого человека несокрушимым и постоянным соблюдением всех правил, словно он сам был не живым существом, а каким-нибудь кодексом уставов и уложений.
Новая повариха, произнес он и протянул мне книгу в коричневом переплете. Эмма Аутенберг. Вот постановления и правила работы на кухне, ознакомьтесь.
Он рассматривал меня так, словно я была не живым существом, а каким-нибудь монстром в багровом наряде.
Благодарю вас, откликнулась я с улыбкой. С кем имею честь?
Филипп Вайдфогель, заведующий хозяйством Дандевара, представился незнакомец с таким видом, словно моя улыбка вызывала у него зубную боль. Отчеты по износу утвари, употребленным продуктам и моющим средствам будете предоставлять мне ежедневно после ужина. Вчера мы все пропустили. Все поставки организуете только через меня. Кухню и кладовые уже осмотрели? Что нужно дозаказать?
Я вздохнула.
Да, господин Вайдфогель, я составлю вам список. Пробу с обеда снимать будете?
Завхоз посмотрел на киш лорен, который домовые как раз вынимали из духовок, и пирог, кажется, съежился под его взглядом.
Обязательно, произнес Вайдфогель и взялся за вилку и ложку.
Завхоз снимал пробу с таким лицом,
словно домовые поднесли коровьего навоза на лопате, и теперь ему, несчастному, приходится иметь с ним дело.
Весьма недурно, прежним ровным тоном сообщил он, попробовав все блюда, и край его рта дернулся. Похоже, это была улыбка. Вы отличный кулинар, госпожа Аутенберг, но такая форма одежды недопустима на пищевых работах. Если так пойдет и дальше
Он не договорил. В столовую дикими прыжками влетел домовой, которого, кажется, звали Вигфрид, и заорал, указывая лапой в сторону:
Там! Там! Там господин зельевар сейчас убьет нашего ректора!
***
Вайдфогель даже очки сдвинул на кончик носа.
Как убьет? изумился он. Это не по уставу!
Я рванула из кухни так, что только чудом ничего и никого не снесла пышными алыми юбками. Завхоз кинулся за мной, повторяя:
Нарушение правил! Неслыханное нарушение правил! Устав
Да плевать на ваши книжки! бросила я через плечо. Есть камни Жельдра?
Такие камни использовали в магии для того, чтобы заставить любое живое существо оцепенеть. Просто сожми камень в руке, и проворный таракан, например, застынет на месте. Или преподаватель, который заедает студентов на практическом занятии.
Конечно, в академиях магии такие камни строго запрещены. Но где еще добывать запрещенку, как не у завхоза?
Не сметь называть устав книжкой! возмущенно прокричал Вайдфогель и над моим ухом что-то просвистело. Я схватила камень, который он мне бросил, и мы выбежали на улицу.
В саду собиралась толпа. Перепуганные студенты смотрели куда-то на лужайку, и я услышала краем уха, как делаются ставки. Преподавателей пока не было, даже Анна еще не подошла: ну она-то, возможно, наблюдала за дракой из окна, записывая эту дуэль на свой счет, но где же госпожа Винкельман? Проректор показалась мне той, кто будет следить за порядком и правилами не хуже Вайдфогеля.
Зельевар был вооружен застывшим усиливающим заклинанием: в его руках оно было похоже на огромную золотую сосульку. Оседлав поверженного ректора, Джеррит давил этой сосулькой на его горло: судя по вони рассыпанных заклинаний, зельевар использовал некое подобие выварки Поули, чтобы не дать Мартину обратиться в дракона.
Нет, я, конечно, рассчитывала на их благоразумие. Думала, что мужчины все-таки возьмут себя в руки, услышат голос рассудка, увидят, что я не бегу за ними с растрепанными волосами, умоляя прекратить эти глупости Ну вот что ты будешь делать, а?
Замри! заорала я так, что над садом с испуганными криками поднялась стая ворон. Замри, где стоишь!
Камень Жельдра впился в ладонь, и ожили чары. Дуэлянты замерли: они могли двигать глазами и говорить, но не шевелиться. Я подбежала к ним и в ту же минуту, едва не сбив меня с ног, примчалась госпожа Винкельман.
Господь и все его святые! воскликнула она, всплеснув руками. Мартин! Джеррит! Вы с ума сошли? Как это понимать?!
Никто не смеет тянуть руки к моей истинной, прорычал Мартин и по его глазам стало ясно, что он пытается освободиться, но не может. Я по-прежнему сжимала камень: выпущу его, когда эти двое успокоятся.
Второй день я в академии, и уже такой скандал. Что будет завтра, даже думать страшно.
Никто не смеет меня бить! нервно вскрикнул Джеррит. Это государственная измена! Покушение на королевскую кровь!
Студенты за нами испуганно переговаривались: кажется, никто из них не делал ставку на то, что примчусь я и окаменю дуэлянтов.