и т.д.). Если жизнь влечений, первоначально направленная исключительно на способы поведения и на блага,а отнюдь не на наслаждение как чувство, принципиально используется в качествеисточника наслаждений, как во всяком гедонизме, то мы имеем дело с поздним явлением декаданса жизни. Образ жизни, ориентированный только на наслаждение, представляет собой явно старческоеявление, как в индивидуальной жизни, так и в жизни народов, как о том свидетельствуют, например, старый пьяница, «смакующий капельку», и аналогичные явления в эротической сфере. Такое же старческое явление отделение высших и низших функциональных радостей души от наслаждения удовлетворением влечения и гипертрофия наслаждения этим состоянием за счет витальных и духовных функциональных радостей. Но только у человека эта возможность изолировать влечение от инстинктивного поведения и отделить наслаждение
[47]
функцией от наслаждения состоянием принимает самые чудовищные формы, так что с полным правом было сказано, что человек всегда может быть лишь чем-то большим илименьшим, чем животное, но животным никогда.
Где бы ни порождала природа эту новую психическую форму ассоциативной памяти, она, как я указал выше, всегда одновременно вкладывала уже в первые зачатки этой способности корректив ее опасностей. И этот корректив есть не что иное, как четвертаясущностная форма психической жизни принципиально еще органически скованный практический интеллект,как мы собираемся его называть. В тесной связи с ним возникает способность к выбору и избирательное действие, затем способность к предпочтению благ или предпочтение сородичей в процессе размножения (начатки эроса).
Разумное (intelligent) поведение мы тоже сначала можем определить безотносительно к психическим процессам. Живое существо ведет себя разумно,если оно без пробных попыток или всякий раз прибавляющихся новых проб осуществляет смысловое «умное» либо же хотя и не достигающее цели, но явно стремящееся к ней, то есть «глупое» поведение по отношению к новымситуациям, не типичным ни для вида, ни для индивида, и притом внезапно,и прежде всего независимо от числапредпринятых до того попыток решить задачу, определенную влечением. Мы говорим об органически скованном интеллекте до тех пор, пока внутренние и внешние действия живого существа служат влечению и удовлетворению потребности. Далее, мы называем этот интеллект практическим, так как его конечным смыслом всегда является действие, благодаря которому организм достигает или не достигает своей цели *. Но если мы .перейдем к психической стороне, то сможем определить интеллект как внезапно возникающее усмотрениепредметного и ценностного обстояния делв окружающем мире, не только недоступного непосредственному восприятию, но и никогда не воспринимавшегося прежде, так что его невозможно воспроизвести. Выражаясь позитивно, это усмотрениеположения дел на основе системы отношений, фундамент которой отчастидан в опыте, а отчасти дополняется предвосхищающим
[48]
представлением, например на определенной ступени оптического созерцания. Для этого продуктивного,а не репродуктивного мышления всегда характерно предвосхищение, предварительноеобладание новым, никогда не переживавшимся фактом (prudentia; providentia *, хитрость. изворотливость). Отличие от ассоциативной памяти здесь очевидно: ситуация, которая должна быть понята и практически учтена в процессе поведения, не только нова и нетипична для вида, но прежде всего «нова» и для индивида.Такое объективно осмысленное поведение является, кроме того, внезапными совершается доновых проб и независимо от числапредшествующих попыток. Эта внезапность проявляется даже в выражении, например глаз, в том, что они загораются, что В. Келер 18весьма пластично толкует как выражение «ага!»переживания. Далее, новое представление, содержащее решение задачи, вызывают не просто те связи переживаний, которые даны одновременно, и разумное поведение вызывется не прочными, типичными, повторяющимися образными структурами окружающего мира, но скорее предметные взаимоотношениячастей окружающего мира, которые как бы избралацель влечения, имеют своим следствием новое представление; это такие отношения, как «равно», «сходно», «аналогично X», «посредствующая функция для достижения чего-либо», «причина чего-либо» и т. д. Достигли ли животные, в особенности высшие человекообразные обезьяны, шимпанзе, описанной тут ступени психической жизни, по этому поводу в науке царит ныне запутанный и неразрешенный спор, которого я могу тут коснуться лишь
вскользь. Этот спор, в котором приняли участие почти все психологи, не утихает с тех пор, как Вольфганг Келер опубликовал в «Докладах Прусской Академии наук» результаты своих многолетних опытов с шимпанзе, проделанных с удивительным терпением, и изобретательностью на немецкой опытной станции на Тенерифе. Келер, по-моему, с полным правом признает за своими подопытными животными совершение простейших разумных действий. Другие исследователи это оспаривают почти каждый пытается по-новому обосновать старое учение о том, что животным присущи лишь память и инстинкт, а интеллект даже в виде примитивного умозаключения