Кентавр уверенно шел впереди. Мы, задыхаясь, тащились следом, а у Полкана чувствовалась привычка к высокогорным прогулкам. Проходя мимо вербы, он содрал кусок коры с толстой ветки, жевал ее как жвачку, барски отгонял хвостом мошек и казался абсолютно довольным жизнью.
Слушай, ковбой, далеко ещё? Витёк схватился за ствол оливы, не собираясь отпускать опору.
Почему это я ковбой? флегматично жующая физиономия с "коровьими" глазами обернулась к нам. Я же наполовину конь, а не бык. Вот был бы я быком
Полкаша, имей совесть! я тоже присматривал себе деревце покрепче. Если мы прямо сейчас в пределах пяти минут не окажемся возле воды, наша команда потеряет двух работников! Кроме того, если эти проклятые водопады так далеко, как мы успеем вернуться и реализовать товар в самую жару?
Так мы уже пришли, наш проводник безмятежно сгрузил связку кувшинов, сумок и бочонков на лужайку и сам растянулся на мягкой травке. Речка и водопад прямо за скалой. Набирайте! А я что-то устал
Мы совершили отчаянный рывок, и поняли, что если бы не шум в ушах, давно бы сами догадались о близости горной речки. Отдохнув на берегу, освежив головы и вспомнив наконец, как вкусна чистая вода, мы полные сил вернулись на лужайку, взяли ёмкости для воды и вскоре вернулись уже с полной тарой. Полкан за это время остыл и тоже смог попить водички.
Никакой связи с травоядными у этого народа, как выяснилось, нет, зато склонность к воспалению легких у них чисто лошадиная. Там, где двуногий слабак схватит ангину, выпив в жару холодненького, здоровенный кентавр почти с гарантией получит "запал". А мы, даже за этот недолгий срок знакомства поняли, что нашего "ковбоя" надо беречь!
Он легко закинул на спину двойные сумки, в них сорок литров в четырех бочонках. И ещё взял по два кувшина на плечи. Мы тоже повесили по шесть литров на каждое плечо бочонок и кувшин, и тут же оценили, что это, пожалуй, наш предел. Ради двадцати литров совершать такую прогулочку каждый день нам точно не по силам.
Спускаться вниз гораздо легче, и мы уже подсчитывали прибыль и всё, что можно купить на эту бешеную сумму. Тропа разматывалась весело, пока Полкана не угораздило спросить, когда мы продирались сквозь какие-то кусты: "А ты крапивы не боишься?"
Вопрос адресовался Витьку. Тот удивился.
Крапивы? Которая кусается? Да вроде я с ней не сталкивался никогда, а что?
Ну, если по названию, она же пьет кровь. Потому так и называется "кровь-пива". Ее лекарственная способность останавливать кровь, как подорожник. Или как кровохлёбка.
Ты точно знаешь? вздрогнул Витёк и резко шарахнулся, когда его задела по ноге какая-то трава. А это не крапива?!
Нет, это одуванчик. Если хочешь, я тебе ее покажу
Спасибочки, не надо! А это не крапива?!
Не дергайся! психанул я. Кувшин уронишь!
Но весь остальной спуск проходил на этой ноте. Витька заклинило. Он оглядывался по сторонам, как мальчик с очень слабенькой свечкой в ужасно темной комнате. Казалось, под каждым кустом, хуже того, в каждой травинке его подстерегает монстр. Кувшины пришлось у него отобрать, когда он уже расплескал половину. Только когда мы уже вышли на дорогу к пляжу, когда Витёк с воплем бежал пять метров от скачущего за ним бешеного огурца, меня вдруг осенило.
Вернись, придурок! Если крапива действительно пьет кровь, она тоже вампир! Своих же ты не боишься!!
Да, точно, Витёк пристыжено поправил панамку и взял у меня два полных кувшина. Как это я не сообразил?
Кроме того, философски добавил Полкан, может ее название происходит вообще от других слов. Может, крапива потому что "кропит", ставит на людях крапинки А кстати, вот она, крапива!
Витёк согласно новому рефлексу дернулся, потом подошел, посмотрел, запомнил растение "в лицо" и успокоился.
Ну ты, филолог, предупредил я. Ещё одно такое изыскание, и я хоть не кентавр, а здорово тебя лягну! Или могу превратиться и даже укусить!
А как ты превращаешься? полюбопытствовал Полкаша, нисколько не боясь.
Увидишь как-нибудь. Сейчас на рынок!..
*****
Нам очень повезло. Вернулись из похода мы в самый разгар жары. Водоносы пешком или на осликах несли к торговым рядам воду, и на нее был спрос!
Мы разделились, сбросили цену с семи или десяти грошей за литр до пяти и быстро-быстро распродали свой улов, почти сплошным потоком наливая ценную жидкость в подставленные стаканчики и кружки. Вода не успела нагреться, как уже закончилась. Зато в наших карманах и в пустом кувшине у Полкана приятно звякало серебро.
Мы не могли удержаться и тут же на ходу меняли заработанные гроши на сочные хрустящие пирожки, каждый слопал наверное штуки по четыре и по стакану воды потратил на себя. Это мы выяснили, когда произвели подсчеты.
Десять литров по договоренности оставили хозяину трактира. Отойдя подальше от шумного рынка, уселись на обочине, считать капитал. Наличными получилось пять с половиной золотых! Еще один плескался в жидком виде, итого шесть с половиной. Примерно ползолотого мы уже проели на пирожки и жвачку. Полкан купил себе фирменную мятную жвачку, пять кубиков.
Казалось бы огромные деньжищи, даже на троих. Но если вычесть наши долги, да десять грошей за прокат тары, останется Пять. Хватит на самый шикарный ужин и ночлег.