Ты можешь доказать, что Земля вращается вокруг Солнца? спрашивает она. Можешь доказать, что все именно так, а не наоборот?
Что? Я захожу слева по осторожной аккуратной траектории. Теперь вижу все лицо, гладкое, уже почти без отметин, похожее на маску.
Ведь не можешь, да? А наверное, когда-то мог. Все стерто. Или утеряно. Мы все так много забыли
Она спокойна. Я никогда не видел ее настолько спокойной. Это почти пугает.
Знаешь, я думаю, через какое-то время мы начинаем
забывать вещи так же быстро, как учим их, замечает она. Думаю, так было всегда.
И почему ты так говоришь? Я старательно держу нейтральную интонацию.
Нельзя сохранить все, просто не хватит места. Как можно воспринять новое, не переписав старое?
Да ладно тебе, Джен. Я стараюсь перевести разговор в шутливое русло. У нас что, в мозгах память заканчивается?
Почему нет? Мы конечны.
Боже, да она серьезно.
Не настолько. Мы до сих пор не знаем, что в принципе делает бòльшая часть мозга.
Может, и ничего. Как и наша ДНК, может, там в основном мусор. Помнишь, когда они нашли
Помню.
Я не хочу слышать о том, что там нашли, так как стараюсь забыть об этом уже много лет. Ученые нашли полностью здоровых людей, у которых практически не было мозговой ткани. Они нашли людей, живущих среди нас, с головами, заполненными спинномозговой жидкостью, которые обходились тонким слоем нервных клеток там, где должен был находиться мозг. Эти люди выросли, стали инженерами, учителями, прежде чем выяснили, что вообще-то должны были стать овощами.
Ответов так и не нашли. А искали очень пристально. И даже, насколько я слышал, сделали какие-то успехи, прежде чем
Потеря информации, говорит Джен, ограниченный объем памяти.
Она всё ещё улыбается мне, озарение сверкает в глазах головокружительным сиянием. Но я вижу то, что видит она, и не понимаю, чему Джен радуется. Вижу, как расширяются две сферы, одна внутри другой, и внутренняя побеждает. Чем больше я узнаю, тем больше теряю, мое собственное ядро распадается изнутри. Все основы растворяются: откуда я на самом деле знаю, что Земля кружится вокруг Солнца?
Почти вся моя жизнь это акт веры.
* * *
Мне еще полквартала до зоны безопасности, когда он сваливается на меня из окна второго этажа. Мне везет: он выдает себя звуком по пути вниз. Я вовремя выворачиваюсь. Мы задеваем друг друга, и он тяжело шлепается об асфальт, подвернув лодыжку.
Теоретически пистолеты до сих пор вне закона. Но я вытаскиваю свой и стреляю грабителю в живот, пока он не очухался.
Какое-то движение. Неожиданно слева показывается женщина, большая, ростом почти с меня, лицо угрюмое, жесткое, стоит там, где еще секунду назад был только тротуар. Руки держит в карманах порванного пальто. Кажется, в одной что-то сжимает.
Пушка или блеф? Частица или волна? Дверь номер один или номер два?
Я направляю пистолет в ее сторону. Изо всех сил пытаюсь выглядеть как человек, который не потратил только что последний патрон. На одну безумную секунду думаю: не важно, что случится здесь, умру я или выживу, может, действительно существует параллельная вселенная под каким-то невозможным углом, где все в порядке.
Нет. Ничего не происходит без наблюдателя. Может, мне просто стоит посмотреть в другую сторону
Она исчезла, ее проглотил тот же переулок, что отрыгнул до того. Я переступаю через клокочущее нечто, извивающееся на тротуаре.
Тебе тут оставаться нельзя, говорю я Дженет, добравшись до убежища. И неважно, сколько там вольт вкачивают в ваше ограждение, это место небезопасно.
Естественно, говорит она. Включила телевизор на Шестой канал, рупор самого Господа вещает без всяких помех и накладок; у возрожденцев на орбите есть спутник, и эта тупая железяка никогда не выходит из строя.
Дженет, правда, на экран не смотрит. Просто сидит на софе, подтянув колени к подбородку, и глядит в окно.
На кампусе охрана лучше, продолжаю я. Мы можем отвести для тебя комнату. И ездить на работу не надо.
Дженет не отвечает. На экране говорящая голова дает лекцию об Отравленных плодах Светской науки.
Джен
У меня все нормально, Кит. Внутрь еще никто не прорвался.
Но прорвется. Им всего-то надо набросить на ограждение какой-нибудь резиновый коврик, и все первая линия обороны сдана. Рано или поздно они взломают коды к главным воротам, или
Нет, Кит. Для этого нужно слишком много спланировать.
Джен, да я говорю тебе
Кит, в мире больше нет организованности. Ты что, не заметил?
Несколько слабых взрывов эхом раздаются снаружи.
Заметил.
За четыре последних года, она говорит так, словно я и рта не открыл, все паттерны[14], все закономерности просто рассыпались. Последнее время ничего толком нельзя предсказать, понимаешь? Но даже когда видишь итог, ничего поделать с ним не можешь.
Она бросает взгляд на телевизор, где голова объясняет, что эволюция противоречит Второму закону термодинамики.
Даже забавно, говорит Дженет.
Что?
Все. Второй закон. Она машет рукой в сторону экрана. Энтропия[15] нарастает, порядок превращается в хаос. Тепловая смерть Вселенной. Вот эта вся фигня.
Она, по-твоему, забавная?