Пол вздохнул, разглядывая свой телефон. На экране замерцало уведомление о новой игре.
Но выбирать «надо» скучно.
Дед поднялся, срывая яблоко с нижней ветки. Плод хрустнул, брызнув соком.
Начни с малого. Завтра вместо трёх часов в играх два. Один потрать на то, что страшит. Например уголки его глаз сморщились в усмешке, пригласи ту рыжую из параллели на матч.
Мальчик покраснел, будто закат пролился ему на щёки.
Откуда ты
Самоконтроль это видеть корень, а не сорняки, бросил дед, направляясь к дому. Его кардиган сливался с сумерками, а шаги растворялись в шелесте листвы.
Пол остался под яблоней, сжимая в руке нож. Экран телефона погас, отразив в себе первую звезду. Где-то вдалеке прокричала сова, будто напоминая: выбор всегда начинается с тишины.
Глава 4. Путь воина
взглядами, а на стеклянном столе, холодном как биржевые графики, лежал макет небоскрёба игла из хрусталя и стали, пронзающая облака. Отец, в костюме, сшитом под заказ в лондонском ателье, поправил галстук с узлом, затянутым так туго, будто это удавка для собственных сомнений.
Ты знаешь, почему наши прадеды строили банки из гранита? его палец постучал по стеклянной столешнице, словно отбивая такт вековой традиции. Не из-за красоты. Гранит нельзя взломать.
Пол, вертевший в руках телефон, уронил гаджет на стол. Экран треснул, как его подростковое равновесие.
Завтра ты едешь в Шаолинь. На всё лето.
В Шаолинь?! мальчик вскинул голову, будто получил пощёчину. На кой он мне сдался?
Отец никогда не просил. Его приказы висели в воздухе, как лезвия гильотины. Но сейчас в голосе, обычно холодном как слитки в хранилище, дрогнула нота, которую Пол не слышал никогда тревога.
Ты силён в числах, но слаб духом, он разглядывал сына, словно оценивая актив с сомнительной ликвидностью. Линь Шэн Лун научит тебя побеждать.
Побеждать? Пол фыркнул, откинувшись на кожаное кресло. Я, потомственный финансист, должен учиться у какого-то там монаха?
Отец провёл рукой по кейсу из крокодиловой кожи. Защёлка щёлкнула, обнажив клинок. Лезвие блеснуло под светом люстры, выхватив из полумрака гравировку: «Побеждай, не обнажая меча» на старояпонском.
Лю Вэй рекомендовал тебя мастеру. Палец скользнул по надписи. Линь Шэн Лун постиг не только технику меча, но и стратегию Миямото Мусаси.
Мусаси? Тот, что писал про «путь воина»? Пол закатил глаза, щёлкая треснувшим экраном. Пап, это же сборник метафор! Драться палкой против катаны? Просто смешно.
Кейс захлопнулся с грохотом, заставив вздрогнуть портрет прадеда-банкира.
Мусаси выиграл 60 поединков, потому что видел мир как шахматную доску! Голос отца врезался в тишину, как клинок в плоть. Ты научишься видеть слабости раньше, чем их используют против тебя. Понял? Настоящая битва за контроль над собой.
Пол втянул голову в плечи, вдруг ощутив себя тем самым гранитом непробиваемым снаружи, но трещащим внутри.
Собирайся. Отец повернулся к окну, за которым плыли огни мегаполиса. Мастер не терпит опозданий.
В отражении стекла Пол увидел, как его лицо на миг исказилось словно маска благополучия дала трещину. Где-то внизу, в двадцати этажах под ними, гудел город, живой организм, пульсирующий сделками и обманом. А он ехал туда, где учат слышать тишину между ударами сердца.
Глава 5. Шаолинь
Его тело, гибкое как бамбук в шторм, было покрыто татуировками в виде вихрей символы стихий, подчинённых через медитацию. Глаза цвета обсидиана светились странным огнём: в них читались свитки «Книги Пяти Колец» Миямото Мусаси, хотя сам он никогда не держал её в руках. Линь Шэн Лун не отращивал бороду его лицо, гладкое и молодое, хранило следы невидимых битв: морщинки у губ, будто оставленные ветром после тысяч схваток.
Он сражался так, будто танцевал с невидимым противником. Его удары не ломали кости они переписывали реальность. «Танец Сухого Листа» уклоняясь от атак, он заставлял врагов падать, запутавшись в собственном импульсе. «Прилив Ци» ладонь, приложенная к груди противника, вызывала волну внутренней дрожи, выбивая дыхание, но не оставляя ран. «Глаз Тайфуна» в центре хаоса он оставался недвижим, обращая ярость врагов против них же.
Как Мусаси побеждал деревянной палкой, так Линь Шэн Лун побеждал намерением. Он говорил:
«Меч это крик. Пустота это ответ».
Говорят, однажды он остановил войну двух кланов, встав меж сотен воинов. Никто не видел, как он двигался лишь слышали звон разбитых клинков, падавших на землю добровольно, будто стыдясь своей грубости. Когда его спросили, как ему это удалось, он ответил:
Я напомнил их мечам, что они когда-то были мирным железом в земле.
Линь Шэн Лун не учил драться. Он учил слушать:
Удар рождается не в кулаке, а в трепете листа перед падением. Сопротивление это иллюзия. Позволь миру пройти сквозь тебя, и ты станешь непобедим.
Род мастера шёл с древних китайских традиций, и его имя отражало глубину мышления предков. «Лун» дракон символ силы, скрытой в спокойствии. «Шэн»
сигналов.
Пол не ограничивался валютными парами. Его матрица адаптировалась к любым активам. Он отслеживал фьючерсы в Лондоне и Сингапуре, ловя самые «жирные» точки входа. Он анализировал ордера на криптобиржах, вычисляя моменты, когда «резали» толпу. Он играл на спреде между немецкими и итальянскими бондами, зная, что маркетмейкеры манипулируют ставками.