Однако это оказалось делом нелегким: хотя город и спал мертвым сном (было уже около четырех часов утра), мы не могли безопасно ходить по дворам и огородам.
Первый грузовой мешок нашел радист Иван Маслов он с ходу натолкнулся на него и сразу же передал о своей находке рядом идущему Янушеку. Я с комиссаром в это время находился на параллельной улице. Второй мешок был найден во дворе одного из домов Рудольфом Янушеком и Анатолием Володиным.
Один из найденных мешков был с оружием: автоматы, пулемет и патроны к ним. Второй был с толом, бикфордовым шнуром, капсюлями и продуктами питания. Мы почувствовали себя увереннее.
Оба найденных мешка отнесли к одноэтажному дому, стоящему вблизи леса, и спрятали под большую кучу дров, набросанных за домом навалом. Все было сделано быстро. Шел снежок, и вскоре никто не смог бы и предположить, что под кучей дров лежит наше драгоценное оружие.
Было уже около пяти часов утра. Вдруг у парадного входа большого двухэтажного дома появилась фигура немецкого часового.
Немец! И, кажется, заметил нас.
Автоматная очередь расколола предутреннюю тишину. Мы упали на землю и быстро поползли за дом.
Отходить на исходный рубеж, к вещевым мешкам, к Дубининой!
Десантники начали поспешный отход. Автоматный огонь в нашу сторону усиливался. Отстреливаясь, мы перебегали от дома к дому и быстро достигли леса.
Врач Поспелов уже закончил перевязку Дубининой и подготовил ее к эвакуации в глубь леса. Мы надели вещевые мешки, Григорий Мельник и Рудольф Янушек взяли Машу под руки, и все двинулись вперед, в лес.
Начало светать. Передвигаться было очень трудно, да еще с грузом за спиной, к тому же гористая местность Маковских лесов была покрыта глубоким снегом.
Удалось ли нам оторваться от врага, запутать следы нашего пути в горы? Но не успели мы пройти и километра, как позади снова раздались автоматные и пулеметные очереди: немцы наткнулись на прикрывающий группу заслон. Стало ясно: за нами организовали погоню.
Под прикрытием нашего огня Григорий Мельник и Рудольф Янушек все дальше и дальше уводили Машу Дубинину. Шаг за шагом мы также отходили на новый рубеж. Так, чередуясь, наши группы вели по преследователям прицельный огонь. По-видимому, наши усилия оказались небезрезультатными: немцы преследовали нас километра три-четыре, а затем отстали.
Снова настала тревожная тишина.
Мы пролежали в засаде несколько минут и, убедившись, что немцы не возобновили преследования, решили двигаться дальше.
Итак, первая наша задача определить местонахождение, сказал я товарищам. А пока будем продвигаться в глубь леса.
Пройдя по лесной дороге еще три-четыре километра, мы заметили отдельный домик. Развернулись в боевой порядок и оцепили его.
Было уже утро. Хозяин сидел у стола еще не одетый, а молодая девушка (потом оказалось, что это дочь лесника) лежала в постели и при нашем появлении испуганно натянула одеяло до самого подбородка.
Су в избе вояци? спросил комиссар по-словацки.
Не су, ответил хозяин. Лем моя фамилия.
Не убивайте нас! вдруг взмолилась девушка.
Хозяин дома настороженно ждал, что мы будем делать.
Значит, мы с вами земляки? заговорил, обращаясь к хозяину, Андрей Гронец.
Вы знаете словацкий?
Да, я местный житель.
Я слушал словацкую речь, и мне приятно было, что почти все понимал: настолько язык оказался близким к украинскому.
Мы советские и чехословацкие партизаны, сказал я хозяину домика. Вот высадились из самолета и не знаем, куда попали. Где мы сейчас находимся?
Я рад видеть вас у себя, ответил хозяин, выслушав перевод Гронца. Я лесник, зовут меня Павел, фамилия Шептак. А вы сейчас в четырех километрах от города Маков.
Я отметил наше местонахождение на карте.
Склонившись над картой, мы не заметили, как дочь лесника встала с постели и исчезла в другой комнате. Лесник быстро указал точку нашего нахождения. «Грамотный дядька», подумал я.
Господа-товарищи партизаны могут мне верить. Я человек честный
Мы верим вам, товарищ лесник, сказал комиссар. Но предупреждаем: немцы не должны знать, куда мы идем.
Мы запрещаем вам говорить и о том, что мы здесь были, добавил я. А о вашей преданности чехословацкому и русскому народам позже узнают. Спасибо, товарищ!
Я крепко пожал руку первому чехословацкому жителю, с которым нам привелось говорить
Товарищ командир, дочка лесника куда-то исчезла, зашептал мне на ухо Андрей Гронец.
Но я не успел отдать какое-либо приказание: девушка вышла к нам и пригласила в другую комнату выпить по чашке горячего кофе.
Мы поблагодарили ее за гостеприимство и попросили спрятать подальше парашюты, оставшиеся у Григория Мельника и Вилла Поспелова.
Надо было уходить как можно поспешнее, скрывая следы своего местонахождения. Мы взяли курс на горную деревушку Семетеш. Повалил густой снег. Идти было тяжело, но мы с благодарностью встретили снегопад, потому что он прикрывал наши следы.
Километров восемь шли без передышки. Дальше двигаться уже не было сил, и я дал команду сделать привал.