Черный флаг висит на ратуше и отечество в опасности потому, что двести тысяч наемников наступают на Францию, произнес офицер, а не потому, что какая-то женщина бежит по улицам Парижа после десяти часов вечера. Но это не имеет значения, граждане, ведь есть декрет Коммуны. Вы по-своему правы, и, если бы вы мне сразу все рассказали, наше объяснение было бы более коротким и менее бурным. Хорошо быть патриотами, но неплохо при этом быть вежливыми людьми, и офицеров нужно уважать, ведь они избранники народа. А теперь уведите эту женщину, если хотите, вы свободны.
О гражданин! закричала, схватив Мориса за руку женщина, с глубокой тревогой следившая за их спором. Не оставляйте меня во власти этих полупьяных грубиянов.
Хорошо, сказал Морис. Возьмите меня под руку, и я провожу вас вместе с ними до поста.
До поста? повторила женщина с содроганием. Но зачем вести меня туда, если я никому не причинила вреда?
Вас ведут на пост, сказал Морис, вовсе не потому, что вы сделали что-то плохое, и не потому, что вы можете это сделать, а потому что декрет Коммуны запрещает выходить без гражданской карточки, а у вас ее нет.
Но, сударь, я не знала этого.
Гражданка, на посту вас встретят достойные люди, которые выслушают ваши объяснения, и вам нечего бояться.
Сударь, сказала женщина, сжимая руку офицера, я вовсе не оскорблений боюсь, а смерти: если меня отведут на пост я погибла.
II. НЕЗНАКОМКА
Он повернулся к волонтёрам, совещавшимся между собой. Униженные тем, что им помешал всего лишь один человек, они явно намеревались вернуть свои утраченные позиции. Их было восемь против одного. У троих были ружья, у других пистолеты и пики. У Мориса же только сабля. Борьба не могла быть равной.
Да и сама женщина поняла это: вздохнув, она опять уронила голову на грудь.
Что касается Мориса, то, нахмурив брови, презрительно приподняв губу, вынув саблю из ножен, он пребывал в нерешительности: долг мужчины призывал его защитить эту женщину, а долг гражданина оставить ее.
Вдруг на углу улицы Добрых Ребят блеснули вспышки выстрелов и послышался размеренный шаг патрульного отряда. Заметив скопление людей, патруль остановился шагах в десяти от группы волонтёров. Его капрал крикнул:
Кто идет?
Друг! воскликнул Морис. Друг! Подойди сюда, Лорен.
Тот, кому было адресовано это обращение, вышел вперед и в сопровождении восьми человек приблизился к волонтёрам.
А, это ты, Морис, сказал Лорен. Ах ты распутник! Что ты делаешь на улице в такое время?
Ты же видишь, я возвращаюсь из секции Братьев и Друзей.
Да, наверное, для того чтобы направиться в секцию сестер и подруг. Знаем мы это
Нет, мой друг, ты ошибаешься. Я возвращался прямо к себе, когда встретил эту гражданку, отбивавшуюся от волонтёров. Я подбежал к ним и спросил, почему они хотят арестовать ее.
Узнаю тебя, сказал Лорен. У рыцарей французских нрав таков.
Затем он повернулся к волонтёрам.
Почему вы арестовали эту женщину? спросил поэтично настроенный капрал.
Мы уже говорили об этом лейтенанту, ответил командир. Потому что у нее не было карточки.
Полноте! сказал Лорен. Вот так преступление!
Ты что же, не знаешь постановления Коммуны? спросил командир волонтёров.
Как же! Как же! Но есть и другое постановление.
Какое?
А вот какое:
Во-первых, оно не опубликовано в «Монитёре», а во-вторых, мы ведь не на Пинде и не на Парнасе. К тому же и час теперь неподходящий. Да и гражданка, может быть, не молода, не красива и не грациозна.
Держу пари, что наоборот, сказал Лорен. Ну, гражданка, докажи мне, что я прав, сними свой капюшон, чтобы все могли оценить, распространяются ли на тебя условия декрета.
О сударь, сказала молодая женщина, прижимаясь к Морису, после того, как вы защитили меня от ваших врагов, защитите меня от ваших друзей, умоляю вас.
Видите, видите, не успокаивался командир волонтёров, она прячется. У меня такое мнение, что это шпионка аристократов, какая-нибудь потаскушка, шлюха.
О сударь, сказала молодая женщина, заставив Мориса сделать шаг в сторону и открыв под светом фонаря свое лицо, очаровывающее молодостью, красотой и благородством. Посмотрите на меня, разве я похожа на ту, о ком они говорят?
Морис был ослеплен. Он никогда даже и не мечтал увидеть то, что промелькнуло перед его взором. Мы говорим «промелькнуло», ибо незнакомка снова закрыла лицо почти так же быстро, как и открыла.
Лорен, тихо произнес Морис, потребуй, чтобы арестованную отвели на твой пост. У тебя есть на это право, ведь ты командуешь патрулем.
Хорошо! ответил молодой капрал. Я понимаю с полуслова.
Затем, повернувшись к незнакомке, он продолжал:
Пойдемте, красавица. Поскольку вы не желаете доказать нам, что подходите под условия декрета, следуйте за нами.