Негодяй! сказал Морис.
И ты тоже? удивился Симон. Значит, я окружен предателями?
Ах ты мерзавец! произнес Морис, хватая Симона за горло и вырывая у него из рук ремень. Ну-ка попробуй докажи, что Морис Ленде предатель.
И он изо всей силы ударил сапожника по спине. Спасибо, сударь, сказал ребенок, стоически наблюдавший эту сцену. Только потом он будет мстить мне за это.
Иди, Капет, ответил Лорен. Иди, дитя мое; если он опять будет тебя бить, зови на помощь, и мы накажем этого палача. Ну, маленький Капет, возвращайся в башню.
Почему вы называете меня Капет, вы ведь меня защищаете? спросил ребенок. Вы же прекрасно знаете, что Капет это не мое имя.
Не твое имя? переспросил Лорен. Как же тебя зовут?
Меня зовут Людовик Шарль де Бурбон. Капет это фамилия одного из моих предков. Я знаю историю Франции: меня учил отец.
И ты хочешь сделать сапожника из ребенка, которого сам король учил истории Франции? воскликнул Лорен. Ничего себе!
Будь спокоен, сказал Морис ребенку. Обо всем этом я доложу.
И я тоже, подхватил Симон. Кроме всего прочего, я доложу, что вы вместо одной женщины, имевшей право войти в башню, пропустили двух.
В это время из башни действительно вышли две женщины. Морис подбежал к ним.
Ну как, гражданка, обратился он к той, что стояла ближе к нему. Ты видела свою мать?
И тут же Элоиза Тизон встала между ним и своей подругой. Да, гражданин, спасибо, ответила она.
Морису хотелось рассмотреть подругу девушки или хотя бы услышать ее голос. Но она была закутана в длинную накидку и, казалось, решила не произносить ни слова. Ему даже показалось, что она дрожит.
Этот ее страх вызвал у него подозрения.
Он поспешно поднялся в башню и, войдя в первую комнату, через стеклянную дверь увидел, как королева что-то прятала в карман.
«Записка, решил он. М-да, неужели меня одурачили?»
Он подозвал своего товарища.
Гражданин Агрикола, сказал он. Войди к Марии Антуанетте и не своди с нее глаз.
Ого! ответил муниципальный гвардеец. А что?..
Я тебе говорю, иди и не теряй ни минуты, ни секунды.
Гвардеец вошел к королеве.
Позови тетку Тизон, приказал Морис другому гвардейцу.
Спустя пять минут вошла сияющая тетка Тизон.
Я повидалась с дочерью, сказала она.
Где это было? спросил Морис.
Здесь же, в этой передней.
Прекрасно, а твоя дочь не просила повидаться с Австриячкой?
Нет.
И не заходила к ней?
Нет.
А когда ты разговаривала с дочерью, из комнаты арестанток никто не выходил?
Откуда я знаю? Я смотрела только на свою дочь, которую не видела уже три месяца.
Вспомни хорошенько.
Ах да, кажется, вспомнила.
Что?
Выходила молодая девушка.
Мария Тереза?
Да.
Она разговаривала с твоей дочерью?
Нет.
Твоя дочь ничего ей не передавала?
Нет.
Она ничего не роняла на пол?
Моя дочь?
Нет, дочь Марии Антуанетты?
Да, она подняла свой носовой платок.
Ах, несчастная! воскликнул Морис. Он бросился к колоколу и с силой дернул веревку.
Это был набатный колокол.
XI. ЗАПИСКА
Двери были закрыты; часовые тщательно следили за выходом из каждой комнаты.
Что вам угодно, сударь? спросила королева вошедшего Мориса. Я уже собиралась лечь в постель, когда, пять минут назад, гражданин гвардеец (королева указала на Агриколу) вдруг ворвался в комнату, ничего не объяснив.
Сударыня, ответил Морис, кланяясь, это не ему нужно что-то от вас, а мне.
Вам, сударь? удивилась Мария Антуанетта, глядя на Мориса, чье обращение с заключенными внушало ей некоторую признательность. И что же вам угодно?
Угодно, чтобы вы отдали мне записку, которую спрятали только что, когда я входил.
Обе принцессы вздрогнули. Королева сильно побледнела.
Вы, сударь, ошибаетесь. Я ничего не прятала, возразила она.
Лжешь, Австриячка! воскликнул Агрикола. Морис быстро положил руку на его плечо.
Минуточку, дорогой мой товарищ, сказал он, позволь-ка мне поговорить с гражданкой. Ведь я немного Прокурор
Ну, давай, только не церемонься с ней, черт возьми! Вы спрятали записку, гражданка, строго произнес Морис, вы должны отдать ее нам.
Какую записку?
Ту, которую принесла вам девица Тизон, а гражданка ваша дочь (Морис указал на юную принцессу) подобрала с пола вместе с носовым платком.
Три женщины в ужасе переглянулись.
Но, сударь, это уже больше чем тиранство, сказала королева. Мы ведь женщины!
Не будем путать, твердо продолжал Морис, мы не судьи и не палачи. Мы надзиратели, то есть ваши сограждане, и нам поручено вас охранять. Нами получен приказ, и нарушить его значит совершить измену. Прошу вас, гражданка, отдайте мне спрятанную вами записку.
Господа, надменно произнесла королева, поскольку вы надзиратели, то ищите и, как это водится, лишите нас сна этой ночью.
Боже упаси нас поднять руку на женщин. Сейчас я сообщу обо всем в Коммуну, и мы будем ждать указаний оттуда. Только, пожалуйста, не ложитесь в постели, спите в креслах, а мы будем вас охранять И если понадобится, то опять начнутся обыски.
В чем дело? спросила тетка Тизон, просунув в дверь растерянное лицо.
Похоже, гражданка, что ты имеешь отношение к измене. Придется навсегда лишить тебя возможности видеться с дочерью.