Чего высматриваешь? сердито окликнул меня кабатчик. Заказывай или убирайся.
У вас поесть можно?
Где тут готовить? удивился хозяин. Мы же под землей. Сыру могу дать. И багет.
Давай свой сыр. И маленький кувшин вина. Есть хорошее белое? Не разбавленное?
Кабатчик удалился, бурча что-то под нос и ни слова мне не ответив. Скоро вернулся, с шумом поставил на стол тарелку с твердым козьим сыром и глиняный незатейливый кувшинчик. Сообщить мне о сорте или названии вина он не посчитал нужным.
Сыр оказался на высоте, вино явно подкачало. Но я не пить сюда пришел. Отщипывая кусочки сыра, продолжал наблюдать.
Когда сыр закончился, а кувшинчик показал свое дно, в кабачок спустился тот самый марселец в красном колпаке, о котором меня предупреждала Микри. Прошел в сторону подсобки, как я окрестил темное помещение в глубине подвала, приняв сперва за кухню. Кого-то окликнул севшим голосом. К нему вышел его товарищ-неаполитанец, с которым ночью у них чуть не вышла ссора с поножовщиной. Уселись за дальний столик и яростно заспорили.
Я не отводил от них глаз, и это заметили. Итальянец встал и вихляющей походкой направился в мою сторону.
Не спрашивая разрешения, уселся рядом.
Я бывал в Неаполе и прекрасно знал арсенал ужимок и руковерчения, которыми местные жители с древности привыкли дополнять свою речь от умильного кручения указательным пальцем у кончика рта (отличная еда!) до похабных и угрожающих жестов. Поэтому меня не удивили ни его манеры, ни вызывающее поведение.
Что хочешь? еле выговорил он по-русски и скорчил зверскую гримасу. Изобразить опасного типа ему было не трудно: правую щеку прочерчивал длинный узкий шрам от уха до подбородка.
Англичанина ищу, ответил я, не убирая руки со стола. Хвататься за револьвер сейчас было бы глупо, слишком тесно.
Англичанина ищешь, повторил он за мной как-то бездумно.
Мы были вчера здесь Он пропал. Думаю, он сейчас снова здесь, я взглянул ему в глаза в узкие прищуренные щелочки.
Думаешь, он здесь, снова, как попка, повторил неаполитанец. Он широко раскрыл рот и изобразил попытку сунуть туда кулак, выражая таким жестом свою насмешку.
Уже не думаю уверен, ответил я твердо.
Тогда пойдем, цыкнул он сквозь зубы.
Куда, на улицу?
Туда, он махнул головой в сторону подсобки.
Спенсер там?
Увидишь!
Нет.Так дело не пойдет. Ты так и не ответил на мой вопрос.
Уже ответил, ухмыльнулся он и изобразил нечто вроде нашего «зуб даю». Похоже, несколько штук уже кому-то дал. Взгляни на свой член.
Я, было, решил, что это новое оскорбление, но, опустив глаза, увидел, что к левому бедру прижата длинная узкая опасная раскладная бритва на черной слегка изогнутой ручке.
Полосну истечешь кровью за полчаса, как свинья, ощерился сквозь редкие зубы этот мараз, приставив к уху большой палец и покачав ладонью с намеком на ослиные уши. В Неаполе, откуда я родом любой из каморры знает, с какого конца браться за бритву. И имеют свой знак!
Ничего себе! Каморра! Неаполитанская мафия! Неужто он из этих?
Он ткнул пальцем в свой шрам. Затем резко вытащил бритву из-под стола и прижал ее к моей щеке всей плоскостью лезвия.
Хочешь такой же? рассмеялся хрипло. Двигай ногами и свечу захвати.
Я подхватил низкий канделябр с тремя свечами и пошел в подсобку. Неаполитанец последовал за мной. Марселец к нам присоединился, оставаясь за спиной своего подельника. Самый странный крестный ход на земле я со свечами впереди, а за мной уголовные рожи.
Вошел в подсобку. Криминальная парочка притормозила у входа.
Я посветил себе свечами, разгоняя полумрак. В подсобке было пусто. Лишь в углу стоял стол с наваленными на него кругами сыров и хлебом. Под столом в ряд стояло четыре бочонка с краниками почти у пола. Спенсера не было. Я вопросительно уставился на подельников у входа.
Мозгов не хватает сообразить? спросил марселец и что-то гаркнул на французском: наверное, ругательство.
Люк в полу! подсказал мне неаполитанец.
Я посмотрел. На плитах пола, плотно подогнанных друг к другу, выделялась одна, немного выступающая и с крюком посередине.
Поднял камень небольшой прямоугольник, скрывающий люк с размерами, достаточными, чтобы крепкий мужчина мог протиснуться на деревянную лестницу, ведущую вниз. Обычная лестница из двух скрепленных между собой круглыми палками жердей. И подвал. Внизу скрывалась еще одна мина!
Вытащил одну свечу из канделябра и довольно ловко спустился вниз.
Винный погреб! Подвал был плотно заставлен приличного размера бочками, неизвестно каким образом спущенными под землю.
Я накапал воска на одну из них, воткнул в него свечу, чтобы освободить руки. Отскочил в темный дальний от лестницы угол. Вытащил револьвер и взвел курок, молясь про себя, чтобы неопробованное мною оружие сработало штатно и что я ничего не напутал, когда его заряжал.
Где англичанин? спросил спустившегося за мной неаполитанца. Француз только начал устраивать ноги на ступеньках.
Итальянец, ни слова не говоря, ухватился за одну из бочек и спокойно откатил ее в сторону. Открылся темный проход, в который можно было попасть только согнувшись.
Спенсер! Мистер Эдмонд! закричал я громко.