Ну, хорошо. Все равно, вы красавец! Хоть сейчас на Бульвары лорнировать дам. Один мой знакомый, весьма близорукий, проделывал этот трюк с такого близкого расстояния, что постоянно нарывался на скандалы. Ха-ха-ха. Взгляните, какую достойную спутницу для Променада я вам создал!
Из-за занавески вышла Мария, вся в чем-то свело-зеленом, с поясом под самой грудью и
пунцовая от застенчивости. Неслабое ей выпало испытание после турецких закрытых балахонов и кисеи наряжаться и демонстрировать свою красоту в присутствии постороннего мужчины.
Да, не так я представлял себе безупречной образ почтенной вдовы. Нет, конечно, все было в рамках приличия: шея и плечи закрыты и никаких, слава Богу, мини! Но все же, но все же
Помолчал, подумал: «какого черта я вдруг заделался ревнителем нравственности и превратился в сурового старшего брата. Чудеса!». Обошел Марию по кругу, застывшую в ожидании приговора, и выразил свое самое горячее одобрение. С женщинами только так! Иначе потом всю плешь проедят: я, мол, так старалась для тебя, а ты
Мария тоскливо вздохнула. То ли её утомила многочасовая примерка, то ли наряд ей на самом деле не нравился. Мне некогда было разбираться сейчас с ее настроением нас Адаша заждалась.
Высыпал портному кучку серебра, он мне на сдачу серебряные копейки, полуполтинником их окрестив. Это что же выходит? Серебро на сдачу от серебряного рубля, а медь от ассигнации? Ай да, старичок, божий одуванчик! Сунул мне «масонов» вместо серебра! Еще и про берегущую копейку серьезно так поучал. Издевался, гад!
Ладно, будем считать, что он комиссию получил за консультацию, а разбираться в монетной системе будем позже. Сейчас нужно поторапливаться.
До Красного переулка было рукой подать. Наша хозяйка ничем не выразила своего недовольства из-за нашей задержки. Наоборот, обрадовалась, будто заждалась. Проводила нас в комнаты на второй этаж одного из домов, что окружали ресторанный дворик по периметру.
Я решила вам повеселее комнаты выделить, объяснила она. Здесь мои тетки останавливаются, когда нас навещают. В комнатах братьев все как-то слишком по-мужски. Впрочем, Коста может и там устроиться.
Здесь очень мило, спасибо! прижал я руки к груди, демонстрируя полное восхищение.
Комнаты и впрямь были хороши. Беленые известкой стены и балки на потолке, голубые внутренние рамы окон с решетчатыми ставнями, на полу и лежанках домотканые пестрые коврики и много подушек разного размера. Двухкомнатные апартаменты в этностиле сто евро за ночь, как минимум! Еще бы мне роптать!
Адаша, не заикнувшись о депозите, ушла. Янис следом. Пацан, засидевшись у портного, потребовал отпустить его погулять. Мы же принялись разбирать свои вещи.
Мария двигалась заторможено. Лицо было напряжено, губы поджаты вот умеют женщины создать накаленную атмосферу, не проронив ни слова.
Что? спросил я резко. Еще не отошел от своих дневных переживаний все ж таки завел меня Гордей, мать его, Симеонович, гений медной монеты.
Ничего, тусклым голосом ответила она, перекладывая в третий раз какую-то вещичку Яни.
Выкладывай!
Она промолчала, подошла к окну и уставилась на уходящие вдаль крыши.
Если есть проблема, но ты будешь молчать, мы ее не решим, начинал раздражаться.
Мне здесь плохо, честно призналась она грустным тоном.
У Адонии?
Нет, нет. Она замечательная девушка. И комнаты чудесные, словно я домой, на Остров, вернулась, она развернулась ко мне лицом, на краешке глаза застыла слезинка.
Обнял ее за плечи, прижал к себе, погладил по спине и шепнул на ухо:
Что же тебе беспокоит?
Этот город Он очень большой, призналась она мне, дыша в грудь.
Класс! Приехали! В Карантинном городке ей было комфортно, а здесь, увидев толпы людей и вереницы экипажей, услышав людское многоголосие и странное поведение отдельных несознательных продавщиц из модных бутиков, она растерялась или испугалась.
Все будет хорошо. Привыкнешь, успокоил, не выпуская из своих объятий.
Наши обнимашки прервала Адаша, стремительно влетевшая в комнату:
Там вашего Яниса поколотили!
[1] В РИ золотые монеты использовалась большей частью для внешнеторговых сделок. Золото внутри страны ходило наравне с серебром, но ценность последнего серьезно отличалась на азиатских рынках, привыкших к обесцениванию серебряной монеты и с почтением относившихся к золоту.
[2] Уже упомянутый в примечаниях Стефенс (Джон Ллойд Стивенс) путешественник и президент первой американской компании трансатлантических перевозок. Пытался также продвинуть проект железнодорожных перевозок через Панаму. В Одессе был в мае 1836 года.
[3] Сушеный черный мелкий виноград без косточек, одна из важнейших статей греческого экспорта в РИ в XIX начале XX вв.
Глава 6 Фланер и подкаблучник
Пока бежали, в голове проносились не самые
приятные картинки: племянник весь в крови, лежит на грязной земле, не двигаясь, с разбитой головой.
«Чертова Одесса! пронеслось ко всему прочему. Никак не хочет нас принять!» Все это усугублялось непрерывными восклицаниями сестры, вперемешку с её уже громким плачем.
Увиденное меня сразу успокоило. Нет, обязательная для такого рода сцен можно сказать, классическая триада присутствовала налицо: Янис был весь изгваздан в пыли, рубаха порвана, из носа течет кровь. Но! Он не валялся в этот момент на земле. Как раз схватил лежавший тут же небольшой камень и швырнул его вслед убегавшей ватаге из четырех шкетов его же возраста, давшей деру при виде взрослых.