А что, если и ему, Толе, заняться таким делом? Чем он хуже Павлика? Подумаешь в шестом: классе учится! Всего только год разницы Отец инженер! Что ж из этого? У Толи отец не хуже инженера знает, как собирается машина. Да и сам Толя может всё это разузнать, стоит ему только пробраться на завод и посмотреть, как все делается. И проберётся! Завод-то рядом!
Толя взглянул на улицу. Там, под горой, виднелся кусок длинного досчатого забора, а за ним красные кирпичные корпуса цехов.
Как ему раньше не пришло в голову побывать на заводе, посмотреть, как собираются грузовики, а потом набрать частей для детской машины! Может быть, даже удалось бы опередить Павлика и собрать машину раньше, чем тот Вот было бы здорово!
У Толи даже сердце забилось от волнения: как хорошо было бы иметь свою машину! Никого не надо спрашивать, пришёл, сел, завёл мотор и кати, куда хочешь. Можно поехать в школу, можно ездить на рыбалку. И Толя решил: придёт папка с обеда, он хорошенько попросит и поедет с ним на завод, а завтра начнёт собирать части для машины. За каникулы вполне можно сделать себе грузовик Эх, жалко, что тот подшипник проморгал, теперь бы он здорово пригодился! Ну, ничего, он себе другой достанет, а в крайнем случае можно снять подшипники со сломанного самоката. Они старые, это правда, но для детской машины подойдут
Мирен Васильевич вышел на крыльцо. Толю охватило волнение: возьмёт или не возьмёт с собой отец? Он отодвинулся на пассажирское сидение и молча смотрел, как отец влезает в кабину, включает зажигание, нажимает на кнопку стартера. Мотор сначала глухо и басовито взвыл, потом сразу зарокотал. В кабине стало шумно.
А я, папа, машину буду строить! с воодушевлением объявил Толя, надеясь удивить отца.
Но тот спокойно сказал:
Не говори глупостей! Вылезай, сынок! Сейчас поеду.
Папа, я с тобой
Некогда мне. Вылезай, сынок!
Папа, мне посмотреть завод надо! Обязательно! Я ж тебе сказал машину буду делать
В другой раз когда-нибудь, теперь мне некогда. Вылезай, Анатолий! Кому говорят! и Мирон Васильевич строго нахмурил брови.
Толя знал, когда отец хмурит брови и нетерпеливо произносит: «Кому говорят?», сопротивляться бесполезно, всё равно отец настоит на своём.
Толя вылез. Так вот всегда: «Вылезай да вылезай!» Раньше, по крайней мере, не так обидно было: хотелось только покататься. А теперь задумано серьёзное дело посмотреть, как делаются грузовики, а слышит он только прежнее: «Вылезай!» Эх, папка!
Толя с обидой смотрел на Мирона Васильевича. Тот пригнулся вперёд, прислушиваясь к работе мотора, а Толя думал: неужели ему так и не удастся побывать сегодня на заводе? И он ничего не увидит? И день пропадёт зря!
Когда отец выпрямился и протянул руку к рычагу переключения скоростей, Толя молниеносно принял решение и, вспрыгнув на колеса, ухватился за борт, перевалился через него и лёг животом на груду коричневых поковок.
В то же мгновение машина дрогнула и покатилась, набирая скорость
Глава третья ГЛАВНЫЙ КОНВЕЙЕР
Пока грузовик скользил по асфальту улицы Мира, поковки под Толей слегка пошевеливались. Иногда, сомкнувшись краями, они прищипывали мальчику кожу, и тогда Толе было больно.
Толя начал с любопытством рассматривать лежавшие под ним тёмнокоричневые куски откованной на кузнечном заводе стали, которые его отец возил и возил на автозавод и никак навозить не мог так много их там надо Мальчик попытался догадаться, какую часть автомобили будут делать из этих поковок. Но догадаться было невозможно, да и некогда было. Грузовик выкатился на старую булыжную мостовую, и все эти диски, кольца, бутылки, столбики и кулаки начали подпрыгивать, подниматься в воздух и с грохотом падать обратно на дно кузова. Шум поднялся такой, что, казалось, машина вот-вот должна рассыпаться на части.
Вместе с поковками поднимался в воздух и падал обратно сам Толя, Скоро бока мальчика заболели от всех этих беспрестанных ударов и толчков. Его вертело и так и эдак, бросало то в одну сторону, то в другую, несло то вперёд, то откатывало назад, и всё это приходилось проделывать на бугристой поверхности поковок.
Конечно, можно было добраться до кабины и постучать отцу. Но тогда пришлось бы возвращаться домой, да ещё неизвестно, как отнёсся бы отец к самовольной посадке на машину. Уж лучше было и не залезать в машину совсем Но кто ж знал, что так получится! Ну, а раз забрался в машину, надо терпеть будь что будет! И Толя, стиснув зубы, молчал.
К толиному счастью, старая булыжная мостовая скоро кончилась, и грузовик покатился по гладкой, недавно отремонтированной главной магистрали внутри заводского двора. Толе стало легче. Он добрался до борта и, вцепившись в него, выглянул из машины.
Грузовик мчался куда-то в глубь завода. По обе стороны магистрали красными кирпичными утёсами высились цехи. Окна у них были такие большие, что свободно можно было заехать в них на грузовике.
Виднелись длинные ряды садов с хлопотавшими около них рабочими. В другом окне мелькнули огромные тёмные печи, изрыгавшие длинные и острые языки пламени. Рядом с печами стояли рабочие, и казалось, что пламя вот-вот охватит их и они загорятся В следующем цехе Толя заметил длинный ряд точил. Точильные круги быстро вертелись, и из-под них выбивались пышные хвосты золотистых искр.