Annotation
«Библиотека Крокодила» это серия брошюр, подготовленных редакцией известного сатирического журнала «Крокодил». Каждый выпуск серии, за исключением немногих, представляет собой авторский сборник, содержащий сатирические и юмористические произведения: стихи, рассказы, очерки, фельетоны и т. д.
booktracker.org
Кара СЕЙТЛИЕВ
БЕЗ СКИДКИ!
ТАМАДА
НА ТРИБУНЕ И ДОМА
ЛОДЫРЬ И «ТОКМАК»[3]
ТРАКТОРИСТ МУРАД
Я УПОЛНОМОЧЕННЫЙ
РУБАХА-ПАРЕНЬ
ОПРОВЕРЖЕНИЕ
«КНИГОЛЮБ»
ПОРТРЕТ ЛЮБИМОЙ
ЛАУРЕАТ
Более подробно о серии
INFO
notes
1
2
3
Кара СЕЙТЛИЕВ
НА ТРИБУНЕ И ДОМА
*
Авторизованный перевод с туркменского
Анисима КРОНГАУЗА
Рисунки И. СЫЧЕВА
М., Издательство «Правда», 1959
БЕЗ СКИДКИ!
Промолвил однажды
Мой друг осторожный!
Чуть-чуть деликатней
Пиши, если можно.
Считался Курбан
Замечательным малым.
Зачем ты его
Обозвал феодалом?
Бесценен Гасан
За вином и за чаем.
Зачем ты его
Называешь лентяем?
Гюзель,
Что стояла
За импортной склянкой
С духами «Коти»,
Оскорбил ты мещанкой.
Учтивость и вежливость
Движут Керимом,
А ты обзываешь
Его подхалимом!
Присел Баймурад
В ресторане за столик,
А ты уже сразу
Кричишь алкоголик!
Зачем, стихотворец.
Так строго их судишь?
Они же, по сути,
Хорошие люди!
Конечно,
Сказал я,
Они неплохие.
Но, дверь в коммунизм
Открывая впервые,
С собой не захватим
Мы их пережитки,
Напрасно они
Собирают пожитки.
Пусть каждый из них
Человек и хороший.
Но сбросить пора
Эти старые ноши.
Остатки чужой,
Отживающей жизни
Ни им и ни нам
Не нужны в коммунизме.
ТАМАДА
Едва запахнет пловом,
Едва учует той,
Туда бежать готов он
Бессменным тамадой.
Кричит:
Ура! Победа!
Чуть зашипит шашлык,
Завяжется беседа.
Развяжется язык.
Как будто он листает
Пословиц толстый том.
Талантом он блистает
За праздничным столом.
С утра ходивший хмурым,
Он весел и остер.
Орудует пампуром.
Как шпагой мушкетер.
Он шутит без простоев,
Находчив и толков
Но этот рыцарь тоев
В рабочий час каков?
На службе он скучает,
День высидев с трудом.
Талантом не блистает
За письменным столом.
А ведь неплохо было б,
Когда бы для труда,
Хотя б немного пыла
Оставил тамада.
НА ТРИБУНЕ И ДОМА
Увлеченный речью бурной
Про сегодняшний момент,
Встал над маленькой трибуной
Колоссальный монумент.
Он стучал в волненье пылком
По трибуне кулаком,
Тряс эпическим затылком
И эпическим брюшком.
Мы давно не феодалы!
Рассекал он тишину.
Нам, конечно, не пристало
Угнетать свою жену!
Называл ее рабыней
Муж в былые времена.
Наша женщина отныне
Нам, товарищи, равна!
Были мы довольны речью,
Хоть оратора качай
Он сказал:
Прекрасный вечер!
Приглашаю вас на чай!
Мы пришли.
В одной из комнат,
Где царила тишина,
Промелькнула тенью темной
Молчаливая жена.
И, вперед подавшись грудью,
Он как стукнет кулаком:
У меня, ты видишь, люди!
Почему ж заходишь в дом?!
А она, надвинув бёрик[1]
И к устам прижав яшмак[2],
Убежала
Чай стал горек,
Стало жестко на кошмах.
Стало стыдно с феодалом
Говорить нам.
В тот момент
Над дымком цветных пиал он
Восседал, как монумент.
ЛОДЫРЬ И «ТОКМАК»[3]
Ты меня не принуждай
К делу без причины.
Сладкий сон.
Зеленый чай
Вот удел мужчины.
Не один в колхозе я.
Подремлю, и, право.
Поработают друзья
За меня на славу.
Я люблю их, как родных,
Каждый там работник
И как следует за них
Отосплюсь сегодня.
На кошме,
И на ковре,
И на пестром ситце,
И в обед,
И на заре
Мне неплохо спится.
Я люблю поспать, чтоб слух
Не тревожил мне петух,
Чтоб жужжаньем муха
Не касалась слуха.
Чтоб моторы тракторов
И машин молчали,
Чтоб ребята со дворов
Громко не кричали.
То мурлычу.
То храплю
В наслажденье долгом,
Спать умеючи люблю,
Спать умею с толком.
Только раз журнал «Токмак»
Мне отвел страницу.
С той минуты мне никак
От нее не спится.
От нее покоя нет.
Прямо, не поодаль
На странице мой портрет,
Снизу подпись: «Лодырь».
Спать ложусь
Журнал «Токмак»,
То есть колотушка,
Загремит над ухом так,
Словно это пушка.
Видно, всех лекарств, друзья.
Мне «Токмак» полезней.
Не страдаю больше я
Сонною болезнью.
ТРАКТОРИСТ МУРАД
Тракторист Мурад ничуть не
робок.
Он в колхозе слыл передовым
И вескою ранней сеял хлопок
Способом квадратно-гнездовым.
Все б у тракториста шло на славу,
Если б в поле
Люди говорят
Он бы не сворачивал направо
И налево,
Нарушая ряд.
Спрашивал Мурада терпеливо
Председатель:
Что за чудеса,
Почему все время сеешь криво,
И куда глядят твои глаза?
«Что произошло в разгаре сева?
Удивлялся сам себе Мурад.
То сверну направо,
То налево
И все время нарушаю ряд?»
Объяснил друзьям он, не
скрывая:
Сеять прямо очень я хочу.
Только шея у меня кривая
Наклонилась к правому плечу.
Кто-то посоветовал с улыбкой:
Загляни к хирургу!
А другой:
Влево забирай, учтя ошибку,
И не уклонишься от прямой.
Не смеялся только председатель:
Лучше не обманывай людей,
Шея у тебя ровней, приятель,
Даже самых стройных тополей,
Но туда ты наклоняешь шею
И туда сворачиваешь ряд.
Где платочки яркие алеют
И глаза лукавые горят!
И такое внес он предложенье
(Запишите это в протокол!):
«В поле пусть Жерен во время сева
Перед трактористом держит кол».
И когда Жерен на пашне села,
Ряд ровняя.
Стало легче нам;
Тракторист Мурад во время сева