Лаванда между тем перестала мотать головой и утвердительно кивнула.
Там лежал хрустальный шар. И нож. Когда я их увидела, то вспомнила Хогвартс. Битву. Будто заново пережила. Я закричала. И тут мне на рот легла чья-то рука. Я запаниковала, рванула портключ на шее и вот, я здесь.
Скомканное окончание рассказа Джинни не понравилось.
А почему он или она не
перенёсся вместе с тобой?
Это Лаванда впервые за время разговора улыбнулась. Подарок Джорджа. Он мне давно его сделал, а я до сих пор ношу на шее, потому что она смущённо пожала плечами. Так вот, это личный портключ, он переносит только меня.
Тебе повезло, пробормотала Джинни. Шар и нож остались там?
Только шар. Нож я нечаянно захватила с собой.
Не дожидаясь команды, Лаванда полезла в карман мантии. Шустро размотала продолговатый свёрток Джинни застыла на месте, испуганно приложив руку ко рту. Кинжал с ручкой чернёного серебра. С узором из черепов: деформированных, текучих, сливающихся друг с другом в нескончаемую реку тлена и распада. С надписью по лезвию: «Последний враг истребится смерть». Только у одного человека был такой нож
Узнаёшь?
Кинжал Беллатрисы Лестрейндж.
Как думаешь, что это означает?
Что мёртвые возвращаются, прошептала Джинни.
Перед глазами промелькнула усмешка Волдеморта. Белла с её «мы ещё встретимся». Встревоженное лицо Гарри, сбивчиво твердившего про Крауча и ребёнка-маньяка «Последний враг истребится смерть».
Джинни подняла помутившийся взгляд на Лаванду, которая больше не выглядела несчастной или испуганной.
Да. Мёртвые возвращаются.
* * *
Падма засиделась на работе допоздна. Дело Лоуренса зашло в тупик, а она всё не могла с этим смириться. То есть, формально, оно было раскрыто и приговор вынесен. Завтра Падма сдаст материалы в архив. Аврорат не клуб любителей детективов, здесь нет времени распутывать шарады просто для удовольствия. Когда преступник пойман и вина доказана, остальное авроров волновать не должно.
Но у Падмы дело не шло из головы. Возможно, потому, что убийцей был ребёнок. У Падмы не было детей, но меланхолическая грусть, овладевавшая ею при взгляде на чужих малышей, несла тёплый оттенок безопасности и счастья. Дети это добро, а если нет, то на чём держится мир? Конечно, кроме испорченных с рождения душ вроде Тома Реддла.
Вариант с крестражем казался логичным но они с Гарри ничего не нашли. Ни одна вещь в доме родителей Лоуренса не показала аномальной активности. И потом крестражу надо время, чтобы подчинить человека: вначале мелкие странности и провалы в памяти, потом дольше и серьёзнее Лоуренс же до происшествия был абсолютно нормальным! Родители души в нём не чаяли, учителя обожали.
Падма достала из коробки с вещественными доказательствами колдоальбом. Вот Лоуренсу подарили щенка. А здесь он на детском празднике. Вот он с родителями в путешествии: Лоуренс сидит на плече у отца и улыбается в камеру. Ветер отбрасывает прядь волос, он щурит глаза
Стоп!
Падма рывком открыла ящик стола, вытаскивая лупу. Посмотрела через неё на фото. На другое. На третье. Лихорадочно пролистала папку с делом, пока не наткнулась на снимок Лоуренса при задержании.
И испуганно прикрыла рукой рот.
* * *
Гарри собирался уйти пораньше, но ворох документов, скопившихся к концу года, как-то незаметно затянул его в свою бюрократическую трясину. Впрочем, Гарри был даже рад отчёты мешали думать о проклятом «деле Барти Крауча». Гарри называл его так про себя, а однажды чуть не проговорился перед начальством, за что удостоился недоумённого взгляда. Дело стало его наваждением. Ни следов воздействия. Ни вменяемого мотива. Десятилетний сопляк, вырезавший полшколы. И никаких следов крестражей!
Возможно, сдать дело в архив и забыть о нём навсегда было лучшим решением Гарри снял очки и устало потёр переносицу. В коридоре послышался торопливый перестук каблуков, и он встрепенулся Гарри был уверен, что в этот поздний час он на этаже один. Едва он обернулся к двери, как в комнату ворвалась Падма.
Гарри, какого цвета глаза у ребёнка на колдографии? она сунула ему под нос фото Лоуренса. Пожалуйста, это важно!
Он поднёс колдографию к лампе на столе.
Карие. И?
Гарри вопросительно посмотрел на Падму.
К-какого цвета были глаза у Лоуренса, к-когда ты его допрашивал? от волнения она слегка заикалась.
Прозрачные, почти бесцветные Бешеные, проникающие в самую душу.
Голубые, он пожал плечами, всё ещё не понимая. У детей часто меняется цвет глаз
Но не так! прервала его она, меряя шагами кабинет. Ребёнок может родиться голубоглазым, а потом радужка потемнеет. Или позеленеет, или посереет Но если глаза уже тёмные, то светлыми, Гарри, они больше не станут!
И Что это значит? Почему это так важно?
В ответ Падма произнесла несколько слов на неизвестном ему языке. Полная шипящих звуков мелодика фразы напоминала проклятие или страшное ругательство. Видимо, увидев непонимание в глазах Гарри, Падма перевела:
Духи холодного мира, высасывающие жизнь из живых.
Вампиры?
Нет, Гарри, драккл подери! взорвалась она. Хуже, чем вампиры! Духи холода это мертвецы, возвратившиеся обратно не привидениями, а заняв чужое тело!