Северус долго поднимается наверх, останавливаясь на каждой ступеньке и слушая, как колотится сердце. Зачем все-таки Дамблдор это сделал? Зачем оставил Лили именно здесь, в Паучьем Тупике? Скорее всего, у него есть какой-то очередной план, которым он не хочет делиться. Что же, вполне в духе директора.
Он стучит быстро, в смятении, и стук совпадает с ударами его сердца.
Дамблдор? голос, от которого у Северуса перехватывает дыхание, отвечает с той стороны. Всегда другая сторона. И кто только в этом виноват? Заходите.
Северус приоткрывает дверь и входит в комнату. Когда-то он и сам жил здесь, в маленькой мансарде, и смотрел из круглого окна на улицу, где его никто не ждал. Никто пока не появилась Лили.
Я.
Он замечает, как ее рука судорожно тянется к палочке, лежащей рядом, потом опускается.
Гадала, когда ты явишься.
У нее все такие же красивые волосы теперь длиннее, чем в школе, беспорядочно рассыпанные по плечам, все те же зеленые глаза, на которые он не мог насмотреться, то же лицо с мелкими веснушками. И вместе с этим этот новый, холодный и безжалостный взгляд, от которого Северусу становится не по себе.
Дамблдор сказал, что ты давно перешел на сторону Ордена, Лили тихонечко толкает люльку, и та едва заметно качается туда-сюда только тогда он вспоминает, что в комнате есть ребенок. Рада это слышать. Только знаешь, я уже никому не верю. Сириус
Это не он, зачем-то перебивает Северус. Петтигрю.
Лили мгновенно вскидывает на него глаза, продолжая качать люльку. В них светится недоверие, но вместе с тем облегчение и благодарность. Северус мысленно чертыхается. Ему не следовало этого говорить. Что если она теперь попросит у Блэка помощи?
Можно посмотреть? спрашивает он поспешно, кивая на люльку.
Лили вся сжимается в комок, потом выпрямляется и неопределенно кивает.
Только близко не подходи.
Северус замирает в нескольких шагах от ребенка. Укутанный одеяльцем, тот выглядит совершенно безмятежно и не догадывается, что больше никогда не увидит своего отца, что
его собственная жизнь все еще в опасности. Он похож на Поттера те же черные волосы, тот же нос вот глаза наверняка как у Лили. Во всяком случае, было бы хорошо.
Северус украдкой смотрит на нее: опухшие от слез веки и покрасневший нос совсем ее не портят, вот только этот холод там, внутри нее, как ледяная ярость чем она обернется для всех них? И как ему самому вести себя? Как заставить себя отвязаться от мысли, что Поттер погиб из-за него, и не выдать себя?
Ты изменился, замечает Лили, поправляя одеяльце. Мы не виделись четыре года, Сев. В тебе появилось что-то «твое», понимаешь, о чем я? В школе в тебе было больше чужого.
Северус сглатывает. Как она это заметила? Он и сам осознал это только сейчас, после ее слов. Пожалуй, это правда. В школе ему хотелось быть кем-то, кто не выделялся бы из толпы, быть своим для других, а своим он вначале никак не становился.
Знаешь, кого они ко мне приставили? улыбка у Лили кривая. Мэри Макдональд. Милая девочка, мы раньше хорошо дружили, она еще вечно путалась у тебя под ногами. Кажется, ты ей нравился в школе. Помнишь историю с Мальсибером?
Это отвратительно, замечает он невпопад.
А, уже отвратительно, Лили нежно касается рукой лба ребенка. Впрочем, что теперь вспоминать. Знаешь, я отлично понимаю, зачем я здесь, зачем ты здесь, зачем Дамблдору понадобилась Мэри. Только вот я не совсем с ума сошла, чтобы Гарри оставлять сиротой. Но и сидеть сложа руки я не собираюсь.
Северус тихо подходит к окну, перешагивая через скрипучие половицы.
Я ее видел Мэри. У нее волосы короткие.
Она всегда стригла их после того случая с Мальсибером, отзывается Лили.
Он переступает с ноги на ногу: ему все еще страшно, что она обо всем догадается и снова исчезнет из его жизни. Второй раз он этого не переживет. Последние полтора года он и так постоянно думал о том, как бы спасти ее. Только ее. Да, он никогда не был человеком, который любит всех и заботится обо всех. Он одиночка, которому нужен всего один человек. Но ведь есть еще и ребенок Так много всего. То, что когда-то выглядело так просто: вот ее рука, вот его рука казалось бы, коснись и будь счастлив, теперь собрало с годами целый снежный ком.
Ты что-нибудь знаешь о Пророчестве? спрашивает она сиплым шепотом, который снова выдает, что она очень много плакала.
Нет. Но Дамблдор знает и думает, что не все кончено.
Лили пожимает плечами, но выражение ее лица меняется. Она смотрит на него исподлобья, сама не зная, наверное, как держаться и что говорить. А может ей вообще на это наплевать. Неделю назад она потеряла мужа, которого по-настоящему любила. От этой мысли у Северуса сводит зубы.
Мне нужно покормить Гарри, ладно? Ты можешь попросить Эйлин налить вот сюда молока? Лили шарит рукой под одеялом и достает бутылочку для кормления. Я ни за что не оставлю Гарри здесь одного или с тобой, а идти с ним по лестнице у меня нет сил.
Северус молча берет протянутую бутылочку.
Идиотское имя Гарри.
Регулус
Люциус устало берет со столика бокал с красным вином и кивает на стопку бумаг.
Ну что, все сошлось?
Почти, Регулус пробегает глазами по цифрам, пестрящим на листе. Ты когда-нибудь был на задании? Что там происходит?