Приятно познакомиться, Вандер Квин, сказала она с улыбкой. Будем дружить?
Дружить.
Вандер судорожно втянула воздух.
Дружить!
Мейбел действительно это сказала?
Да.
Это слово как будто повисло перед глазами Вандер.
Дружить.
В самом деле.
Мейбел была настоящая, и Вандер была настоящая, и Мейбел произнесла это слово слово, написанное золотом в воздухе.
Дружить.
Вот оно. Наконец.
Глава 3 Под серебристой берёзой
Это было любимое дерево Холлоу. Он говорил, что веточки здесь как раз такого размера, чтобы ухватиться за них когтями. Он не лгал, конечно, но в первую очередь Холлоу нравилась серебристая берёза, потому что она была странная.
Это дерево, скрученное и изогнутое, походило на самого Холлоу; кора была серебристой, как лунный свет, а ветви чёрными, как полночь. Берёза была необычная старая, насыщенная годами и мудростью. Холлоу ощущал в ней родственную душу. Ему нравилось сидеть на ветке, обозревать двор и чувствовать себя господином всего, что он видел.
Он уже говорил об этом Вандер. Она сказала, что он король мира, и уткнулась лицом в его мягкие чёрные перья (он, разумеется, отстранился).
Но сегодня Холлоу раздражал Вандер. Он наблюдал за ней и за Мейбел с тонкой веточки, прищурив глаза и высокомерно вздёрнув клюв. Когда Мейбел говорила, он качал головой и время от времени даже усмехался. Похоже, Холлоу считал Мейбел глупенькой. Возможно, подумала Вандер, Мейбел и в самом деле чуточку глуповата. Но в хорошем смысле. Она весёлая, храбрая и яркая. Она не шумит, как другие девочки. Не визжит. Её голос напоминает пёрышко. Мейбел рассказывала всякие смешные штуки и улыбалась Вандер, словно она представляла собой нечто замечательное.
Словно Вандер была жёлтой или розовой, а не серой.
Золотой.
Вандер подумала, что могла бы вечно слушать Мейбел Клаттершем. Холлоу ошибся; он страшно раздражал её, когда надменно смотрел сверху вниз. Вандер решила сказать ему пару ласковых вечером, когда Мейбел уйдёт домой. А пока
Пока она пыталась не обращать на него внимания и думать только о подруге.
Мейбел принесла с собой ржаные сэндвичи с бананом и мёдом. Вандер подумала, что на вкус они, наверное, как солнечный свет.
Угощайся, сказала Мейбел. Мне сегодня что-то не очень хочется есть.
Вандер покачала головой:
Нет, спасибо.
Ты же ничего не ела! возразила Мейбел.
Вандер повела плечом и улыбнулась.
Расскажи ещё что-нибудь смешное, попросила она.
Мейбел посмотрела на дерево. Холлоу фыркнул и недовольно каркнул.
Чем ворон похож на письменный стол? наконец спросила Мейбел.
Вандер улыбнулась:
Это моя любимая загадка. Однажды мне её загадала мать, и я лежала ночью и думала
Вандер всё вспомнила и замолчала.
Уютно устроившись в тёплой постельке, она лежала с открытыми глазами, хотя давно уже было пора спать. Мать тихонько посапывала рядом, а Вандер мечтала. Она представляла ворона, который стучится в окно спальни.
Это был не злой ворон.
Он был её другом.
Утром девочка рассказала об этом маме, после чего она крепко прижала её к себе и заверила, что тут нет ничего странного. Потому что вороны вообще такие.
Вандер мотнула головой, приходя в себя. Мейбел с любопытством смотрела на неё.
Да, это хорошая загадка, сказала Вандер. Я её люблю, хотя она не очень смешная. Разве загадки обязаны быть смешными?
Вряд ли. Не всегда. Особенно если они умные, ответила Мейбел. Я люблю и смешное, и умное. Я вообще всё люблю. И не понимаю почему. Всего очень много.
Но времени тоже очень много, заметила Вандер. Хватит на всё на свете.
Мейбел легла на спину. Солнце, пробивающееся сквозь листву, превратило её в сияющую лесную нимфу.
Чем ворон похож на письменный стол? С помощью того и другого можно давать ответы, хотя и плоские , пробормотала Мейбел. И улыбнулась Вандер, которая восхищённо смотрела на неё.
Откуда ты взялась? спросила Вандер.
Со звёзд, смеясь, ответила Мейбел. Я раньше жила в городе, но родители решили, что свежий деревенский воздух пойдёт мне на пользу. Щурясь от солнца, она посмотрела на Вандер. Воздух меня особо не волнует, продолжала она. Главное то, что здесь можно делать.
Что делать?
Всё,
выдохнула Мейбел. Родители мне ничего не разрешают. Нельзя есть креветки. Нельзя купаться в море. Нельзя гулять ночью. Хотя в городе всё равно нет моря, и ночи тоже толком нет, потому что до утра горят фонари и рекламные щиты. В городе нельзя делать то, что имеет хоть какой-то смысл. Там нельзя быть свободной.
Почему? зачарованно спросила Вандер.
Она никогда не была в большом городе. Хотя слышала, что здания там даже выше, чем Дирлиф-Холл, и есть огромные отели, перед которыми стоят специальные люди в цилиндрах и перчатках, а внутри допоздна танцуют женщины в сверкающих платьях. В городе можно купить любую еду, какую захочешь и когда захочешь. И на каждом углу есть книжные магазины и библиотеки, в которых хранится двадцать тысяч книг.