Ну так он то за своё, а вы за чужое ломанулись!
Ле-на, а как же «помогай ближнему своему», ибо «аз воздам»? тихонько засмеялся Макс.
Да ну вас! надулась Ленка, отвернувшись.
Ну вот, сначала меня пилила, как порядочная жена, а потом да ну! веселился Петров. Всерьёз, что ли, обиделась? Лен, а, Лен! он подёргал за рукав свитера, как школьник. Старообрядцева гордо не отреагировала. Ну всё, придётся вымаливать прощение.
Макс поднялся, обошёл диванчик, присел перед ней на корточки и вдруг оказался так близко, что даже неудобно стало. Да и с его физиономии улыбка слиняла, теперь Петров по своему обыкновению смотрел сердито, исподлобья. И в чём опять провинилась? Геройства его не оценила?
Да тут он ещё отколол такую штуку: поднял руку и самыми кончиками пальцев, вот почти не касаясь, провёл ей по брови, скуле, губы словно обвёл. Это не было неприятным, только немного щекотным и очень-очень странным. Настолько странным, что у Ленки все мысли разом вышибло, ни одной не осталось, и сердце колотилось, будто в бочке.
Нельзя, сказал Макс глухо, хрипловато. С тобой всё слишком серьёзно будет, понимаешь? Лена честно замотала головой. Жаль. Было б проще. Петров резко поднялся. Пойду, узнаю, как там дела.
И на самом деле ушёл куда-то, хотя у кого и что он узнавать собирался, Ленка так и не поняла. Врач-то из своей ординаторской с вечера носа не высовывал, даже медсестра задремала за столом, подперев щёку рукой.
Честно говоря, Старообрядцева вообще ничего не поняла. И того, что сейчас произошло, тоже.
Глава 7.3
Просыпаться оттого, что тебя за плечо теребят, всегда не очень-то приятно. А если мерещится, что это мама в школу будит и, значит сейчас придётся выбираться из тёплой постели, почти километр плестись до трассы, до остановки, а потом ещё сорок минут болтаться в промёрзшем до фар автобусе типа «ПАЗ-Раздолбанно», то жить перестаёт хотеться ещё до того, как успеваешь глаза открыть.
Мам, я, кажется, заболела, пробормотала Ленка, у меня горло саднит.
Шея на самом
общем, она мигом пожалела, что вообще рот открывала.
Нет, милейший, милейший человек!
Хотя, помнится, был разговор, Махрутка восхищалась очередным произведением про оттенки, а Элиза Анатольевна тогда поинтересовалась, как та себе это представляет. На вопрос что, пояснила, сунув дужки очков в зубы: «Вообще всё. Как этот ваш красавец успевает? Ему же, бедному, надо любимую и на руках поносить, и розами осыпать, и на вертолёте развлечь и по попе нашлёпать, и пострадать успеть. А капиталы свои когда зарабатывать успевает?» «Так он же миллионер!» возмутилась сиделка. «Миллионеры, если они, конечно, не рантье[3], впахивают больше, чем сантехник дядя Вася, дорогая моя, усмехнулась хозяйка. Им глупостями заниматься некогда».
Про рантье Ленка не поняла, но со старушкой согласилась. До глупостей ли тут, когда столькими людьми руководишь? Да и руководство это, наверное, бесследно не проходит, Вот Ленин отец, в бытность свою мастером цеха, приходя домой всё больше матом разговаривал и орал, как ненормальный не по злобе, просто в цеху-то шумно очень, а матом общаться доходчивей, вот он и продолжал по привычке. Макс тоже что-то такое говорил.
Не поделишься? мрачно спросил этот самый Макс.
Чем? не поняла Ленка.
Что тебя так развеселило. Старообрядцева промолчала. Ну не рассказывать же, что вспомнила, как он по-китайски ругался. Хотя мы уже приехали. Ого, а нас тут уже ждут, оказывается.
Петров наклонился над рулём, разглядывая что-то через лобовое стекло. Ленка тоже посмотрела, но без особого интереса, потому как уверена была, что увидит Степашку. И в очередной раз ошиблась. Перед подъездом топтался никакая не певичка, а вовсе даже Виталик, да не один, с группой поддержи. Кольку, охранника с рынка, Лена знала, второго парня видела первый раз.
Вот только мордобоя нам и не хватало, буркнул Макс. Всё у нас так хорошо шло, только драки не было!
Подождите!
Старообрядцева попыталась схватить его за рукав, но не успела, пришлось следом выскакивать.
Ну чё, мужик, ты конкретно попал, гундосил Виталя, разминая кулак о ладонь. Будем тебя жизни учить.
Непременно, кивнул Петров, а тон у него был Ну точно граф с холопом беседует, объясняет неразумному, что не стоит в англицкую машину палки совать, чай не печка. Ленка такое в кино видела. Только перед учением разъясните для меня один момент. Почему вы мне всегда угрожаете днём, да ещё в людных местах?
Чё? не понял Колька. Чё он буровит-то, Виталь?
Говорю, ссыте, что ль, в натуре мне морду отрихтовать? Только трындите, да ещё при соблядаях[4]. По-взрослому вопрос решить очко взыграло, щенки? перевёл Макс и совершенно по-пацански сплюнул в сугроб.
Ну всё, мужик, ты допросился! мотнул круглой башкой Ленкин возлюбленный. Теперь, наверное, уж точно бывший.
Тут-то Старообрядцева, наконец, отмерла.
Виталь, иди домой, а, затянула она уже привычное. Я тебе потом позвоню и мы
А ты вообще молчи, тля, посоветовал Колька почти миролюбиво. С тобой потом по-особому перетрём.
Максим Алексеевич! крикнула в щель между подъездной дверью и косяком Марьванна из шестьдесят шестой. Я полицию уже вызвала, сказали, что едут.