Да нет, мам, крикнул откуда-то из глубин квартиры работодатель, неведомо когда успевший смыться из коридора и от ленкиного позора. Я на минуту, только рубашку переодеть и снова уматываю.
Значит, ты против нас, заключила Элиза Анатольевна. Ну и чёрт с тобой, нам больше достанется. У нас сегодня на ужин Понятия не имею, что у нас сегодня на ужин, но пахло вкусно. Сейчас разогрею.
Да я сама, всполошилась Ленка, этот самый ужин вчера и готовившая. Вы лучше отдыхайте.
Вот это правильно, это по-нашему, согласилась хозяйка. Отдохнуть после целого дня ничегонеделанья просто необходимо. Идите-ка мыть руки, Лена и не спорьте со мной. Это вредно для здоровья. Вашего.
Истину глаголет, подтвердил Макс, выруливший из-за очередного угла, и чмокнул мать в щёку. Всё, девушки, я ушёл.
В итоге оказалось, что никакого позора и нет, а всё происходит, будто так и надо. Вот кухня есть и приглушённый свет из-под широкого, как старинная юбка, абажура. И стол есть, а на нём накрыто вроде не по парадному, но очень необычно: майонез, простецкий, покупной, в специальном низеньком кувшинчике; селёдка, которую Ленка вчера же засолила по-быстрому, в хрустальной штучке рыбкой, а вилки, тяжёлые, в вензелях, на льняных с мережкой салфеточках. Кот, вытребовавший внеочередную миску еды, тоже есть, дёргает кончиком хвоста недовольно. И Элиза Анатольевна, какая-то очень домашняя, почти своя, хоть и непонятная, тут.
Вот ведь зараза какая! хозяйка указала вилкой в сторону
телевизора, на экране которого почти не слышно прыгали полуголые девицы в блёстках. По мнению Ленки, голости у них было гораздо больше блеска. Никак без него. Зачем я сюда пришла? Поесть. Но первым делом его включила. Спрашивается, на кой мне это нужно?
И на кой? улыбнулась Ленка.
Понятия не имею, торжественно заявила Элиза Анатольевна. Я ж всё равно не смотрю, что там. И как это у вас получилось, Лена? Вроде бы селёдка селёдкой, а вкусно как! Всё бы одна слопала!
Да в маринад просто надо горчички положить.
Горчицу? В селёдку? Феноменально! Вам бы не в артистки, в шеф-повары идти.
А от Ленка длинно сглотнула. Откуда вы знаете, что я в артистки?
Разве не угадала? лукаво прищурилась Элиза. Или вы в эти вот, она снова ткнула вилкой в сторону телевизора, в певицы мечтали?
Вообще, я мечтала в балерины, опять же на ровном месте развеселилась Лена. Беда с этим настроением. Но мне сказали, что с таким ростом надо не в балерины, а в стриптизерши идти. И что я старая. А мне тогда двенадцать исполнилось.
Чтобы начать заниматься балетом, и впрямь старовата. Это я вам как ба-альшой специалист говорю.
А вы были балериной? совсем не удивилась Ленка.
Нет, я была театральным критиком, непонятно чему, но как-то не слишком радостно, усмехнулась хозяйка. Ну вот посмотрите, что это такое, а? Лена глянула через плечо. В телевизоре вытанцовывала девица полуголая и в блёстках. Правда, не понять, одна из прежних или другая. Наверное, всё-таки другая, потому что под красотой на синей полосе значилось: «Певица Степашка» и название песни «Обними меня розово». Вы мне можете объяснить, почему Степашка? Её зовут Степан? Или Степанида? Группа «Спокойной ночи, малыши!» И розово обнять это как?
Наверное, так же, как фиолетово.
Что-что?
Ну, говорят же: «Мне это фиолетово».
Вот ведь странность. Полная бессмыслица, но я поняла, о чём речь идёт, подивилась Элиза Анатольевна, отправляя в рот очередной кусок селёдки. Всё-таки феноменальная штучка эта ваша рыбка, а Макс дурак и я Что? Хозяйка вдруг выдохнула длинно, с громким присвистом. Упавшая вилка гулко ударилась о скатерть, оставив безобразное масляное пятно от «феноменальной штучки». Женщина вмиг побледнела так, что на щеках стали видны синеватые прожилки, и невесть откуда взявшиеся тени легли под глаза, делая лицо похожим на череп. Что как это?
Ленка обернулась, пытаясь понять, что так поразило старушку, но ничего такого не увидела. Кухня как кухня, прежняя. Люк сидел на диванчике, топориком насторожив уши с кисточками. Окна плотно зашторены, да и что за ними увидишь, всё-таки четвёртый этаж. В телевизоре по-прежнему скакала певица Степашка.
Элиза Анатольевна, вам плохо? спросила Лена почему-то шёпотом, а, главное, не понятно зачем, как будто без вопросов не ясно: плохо, да ещё как. Сейчас, «скорую» вызову. Какие таблетки дать?
Перстень! сдавленно прохрипела хозяйка, держась ладонью за горло, будто высокий ворот блузки её и вправду душил. Лена, перстень! Ты видишь?
Ленка снова обернулась к телевизору. Блестящая Степашка как раз открыла рот так широко, что стали видны, кажется, даже зубы мудрости, а вот никакого перстня Лена не разглядела.
Боже мой! очень чётко выговорила Элиза, тяжело вздохнула и начала заваливаться на бок.
Ленка, уронив стул, подхватила её, то ли донесла, то ли доволокла до диванчика показалось, будто старушка весит не больше кошки спихнула недовольного таким оборотом Люка и, наконец, догадалась, что, честно говоря, стоило сделать с самого начала, вытащила из кармана телефон.
[1] Тонар (здесь) передвижной коммерческий ларёк, магазинчик на колёсах (или снятый с колёс). Название произошло от завода «Тонар» (расшифровывается как «Товары народу»), который первым начал производить такие фургоны.