Девушка спрыгнула с кровати и, приоткрыв дверь, осмотрелась. В коридоре было слышно, как бегает прислуга, подготавливая пансион к занятиям, поэтому, улучив момент, Николь выбежала и спряталась за угол. Ее способностям можно было позавидовать: втянув живот, она почти слилась с бледно-зелеными обоями с гранатовым узором и мимо проходящая горничная даже не заметила нарушительницу распорядка за угловой пилястрой.
Прощаться не буду. Если попадешься, то составишь компанию мне в вечернем посте, отсалютовал вдогонку Леон.
Но Николь лишь показала язык, высунувшись из-за стены, и побежала в сторону ученических спален, куда с минуты на минуту должна была прийти управляющая, чтобы разбудить воспитанников и отправить на завтрак сразу после утреннего умывания.
Пока никого из зазнавшихся богачей не было видно на горизонте, Леон решил прошмыгнуть в уборную комнату для прислуги и привести себя в порядок. Хотя людям рабочего класса не полагалось иметь такие современные удобства, хозяйка пансиона леди Констанция Аверлин была придирчива к гигиене и требовала соответствия не только от воспитанников, но и от прислуги. Она создавала вид надменной и горделивой женщины, которой нет дела до других, но за этим обликом стояли правильные цели. Благодаря ей обслуживающий персонал и особняк пансиона были чище королевского дворца.
И прямо сейчас Леон смотрел на ее портрет на стене. Леди Бланш так ее называли ученики пансиона за избыточную любовь к белому цвету. Это была женщина тридцати пяти лет с прекрасными золотыми локонами и глазами цвета пасмурного неба. Леди Аверлин обладала прекрасной фигурой и всегда подчеркивала ее платьями из дорогих тканей, а особенно обожала кружево и оборки, любовь к которым прививала и своей племяннице Николь Аверлин.
Леон ценил дружбу с племянницей хозяйки, правда, зародилась она задолго до того, как Констанцию стали называть владелицей пансиона. В то время здесь всем заправляла Катерина Аверлин матушка Николь, но чуть больше двух лет назад ее сгубила нервная лихорадка. Этот случай объединил Николь и Леона: ничто не роднит сильнее, чем схожая утрата.
Ванная комната встретила его холодом и мраком. Пара умывальников стояла у стены: простые белые, ни в какое сравнение не шли с узорчатыми раковинами в ванной комнате хозяйки, а за старой ширмой была единственная большая ванна, которой пользовалась абсолютно вся прислуга, что имела возможность здесь жить. Намываться перед рабочим днем у Леона не было времени, он быстро привел себя в порядок, а потом через заднюю дверь побежал в сад, где его должен был ждать старик-садовник.
Почти половину дня Леон провел за подрезанием кустов, уборкой листьев и поливкой растений в теплице. Дело это было кропотливым, но за тщательно выполненную работу мадам Тулле могла выдать ему в конце недели пять серебряных шиллингов. Таких денег едва хватило бы на самостоятельную жизнь, но для Леона, получающего
еду и место для ночлега почти задарма, этого было достаточно. Ему-то их и тратить было не на что, только на пару новых тряпок да на средства гигиены.
Но надеяться на расположение мадам не приходилось, поэтому Самаэлис брался за любую работу в пансионе: перегрузить мешки с продовольствием, вычистить конюшни, убрать учебные комнаты поздним вечером.
В этот день работы было немного. Старик Лойд, издалека наблюдавший за блужданиями Леона, вздохнул и хриплым окликом подозвал к себе.
Не знаешь, чем себя занять, малец?
Не то чтобы не знаю, замялся Леон, но если мадам застанет меня без дела, то подвергнет наказанию.
Не дрейфь, рассмеялся старик. Ты усердно работаешь изо дня в день, так за что тебя наказывать? Может, я и не могу дать тебе выходной, но могу разрешить немного отдохнуть. Вот, держи. Отдашь кухарке в обмен на печеную картошку.
Леон ловко поймал брошенную ему монету.
Но мадам велела оставить меня без ужина
А откуда ж ей узнать, что ты ел до него? подмигнул старик. Не противься. Молодому организму нужно нормально питаться, иначе помрешь, не дожив до тридцати. Все, ступай. И если все же пойдешь на кухню, то захвати вон тот мешок с картошкой. Миссис Биккель просила принести побольше к ужину.
Д-да!
Леон, воодушевленный словами старика Лойда, тут же подхватил мешок и потащил к задней двери, которая вела прямиком к кухне. Он оказался тяжелее, чем тот предполагал. Леону пришлось три раза останавливаться, чтобы перевести дух, но в итоге он и сам ввалился на кухню, как мешок, наведя много шуму.
Леон, мальчик мой, кто ж тебя такие тяжести таскать заставляет? вскрикнула вторая кухарка. Так можно и живот надорвать.
Женщина оттащила мешок в сторону и помогла ему подняться, после чего спешно стала отряхивать его одежду.
Мэри, что ты с ним, как с ребенком? нахмурилась миссис Биккель. Он уже взрослый юноша.
И что? Оттого, что он почти взрослый, в моих глазах он ребенком быть не перестанет. Леон, золотце, присаживайся. Хочешь чего-нибудь?
Да, мистер Лойд велел передать вам это и попросить дать одну печеную картошку.
Да я бы тебе картошку и без денег дала! оскорбилась Мэри. Оставь себе, тебе нужнее будет, когда из этого места выберешься. А пока присядь туда.