Вы правы, согласился Леон. И все же я кое-что нашел. Желаете взглянуть?
Мальчишка бросил смотрителю ферзя и рванул со всех ног, пока тот отвлекся, чтобы поймать фигуру. Но по заполненной бумагами и старым хламом мастерской бегать было непросто. Леон едва не пропахал носом всю дорогу до двери, споткнувшись о деревянный ящик, и все же смог оказаться на лестнице. Там ему пришлось бежать почти вслепую: в коридорах не то что зажженных ламп не было, тут даже окна были наглухо зашторены. Пару раз он цеплялся за ковер, врезался в стены и даже чуть не перевернул подиум с восточной вазой.
Бегал Леон довольно резво, но отнюдь не долго. Ему едва хватило выносливости, чтобы добежать до входной двери. Вцепившись в ручку, он попытался открыть ее, но та оказалась заперта.
Дьявол! выругался Леон и хлопнул по двери.
Впрочем, он и не ожидал, что все сложится иначе. Лишь пару раз ему удавалось скрытно залезть в исследовательский музей и так же оттуда выбраться, а во всех остальных случаях его ловили прямо на месте. Вот кому точно вором по судьбе не стать!
Смирившись с тем, что наказание неизбежно, воришка-неудачник уселся на стул смотрителя и принялся ждать. Прошло совсем немного времени. Разгневанный Томсон выскочил спустя пару минут из соседнего коридора и угрожающе двинулся к Леону, намереваясь как минимум схватить за шиворот и отвесить заслуженную оплеуху.
Глупый ты самонадеянный юнец! рявкнул он и схватил мальчишку за грудки. Это была последняя твоя выходка. Сейчас же сообщу хозяину и отправлю в участок. Уж там из тебя всю дурь выбьют! Посидишь в одной камере с ворами и убийцами, и сразу мозги на место встанут.
Но Леон лишь хмыкнул. Томсон не был злым смотрителем, он лишь любил пугать нарушителей до полусмерти своей грозной физиономией. И хотя ему было всего около сорока, выглядел он уже как старик: худощавый, с проседью на висках и небольшой залысиной на лбу, он едва заметно прихрамывал на левую ногу, хотя бегал все так же резво. Война его не пощадила, но все же позволила легко отделаться, оставив все вышеперечисленное и пару шрамов.
Давай ты не скажешь ВанАдлеру обо мне, а я не скажу, что
ты испортил старинные документы? предложил компромисс Леон. Меня-то он отпустит в любом случае, ведь я ничего не украл, а что он сделает с тобой? Я слышал, что старикам вроде тебя сложно найти работу
Томсон раздраженно хмыкнул и дернул щеткой над губой, которую ласково называл усами, обдумывая слова юноши.
Вот же убедительный гаденыш, и чему вас только учат в элитных пансионах, усмехнулся он. Я не скажу хозяину, но сообщу инспектору Шефферу и попрошу доставить тебя обратно в пансион. Если не я, то хотя бы он и ваша мадам попытаются тебя вразумить. Ах да и если это еще раз произойдет, то я уже наверняка отправлю тебя в Скотленд-Ярд , доходчиво объяснил?
Он отпустил его и предупреждающе хлопнул по плечу, прежде чем выйти на улицу. Вот только Томсон не знал, что Леон пребывал в пансионе не в качестве учащегося, а в качестве рабочей силы. По правде говоря, юноша действительно там учился, но после некоторых событий образ жизни пришлось изменить, и в ходе этого он едва не оказался на улице. Денег, чтобы оплачивать обучение, у него не было, но по стечению обстоятельств он смог устроится туда на подработку в обмен на кровать в чулане и остатки еды со столов богатеньких деток.
Воспоминания вызвали в нем лишь нервную усмешку. Он уселся на подоконник и стал наблюдать за смотрителем, что в свете фонарей пытался кого-то найти, а когда заметил, то смешно воскликнул, сложив губы трубочкой, и поманил ладонью. Томсон подозвал на улице беспризорного мальчишку в старом кепи, который часто подрабатывал доносчиком в этом районе, вложил ему в ладонь монету и пообещал еще одну, если тот приведет инспектора Шеффера и передаст сказанное дословно. Мальчишка быстро согласился: утром он не смог продать ни одной газеты и рисковал остаться голодным, а тут за плевую работу монету подкинули, а если и вторую дадут, то и завтра голодать не придется.
К тому моменту, когда до инспектора Шеффера дошла новость, где опять просиживает штаны его проблемный подопечный, прошла уже четверть часа. Предугадать первые слова служащего в шляпе с тульёй оказалось проще простого: Шеффер всегда объявлялся с суровым выражением лица и тяжелой походкой, после чего громко объявлял:
Леон Самаэлис, вы арестованы за проникновение на частную собственность и оказание сопротивления сотруднику охраны! Вы имеете право на воспитательную беседу с сотрудником полиции и сопровождение домой.
Пожалуй, откажусь, резко прервал Леон болтовню Шеффера. Вам еще не надоело ломать эту комедию из раза в раз?
Леон спрыгнул с подоконника, на котором сидел все это время в ожидании инспектора, и без интереса поплелся наружу, где их ждал констебль. Подзатыльник нагнал Леона почти сразу же, как тот поравнялся с Шеффером.
Беседу о вежливости тоже провести следовало бы, поганец, оскорбленно буркнул Шеффер.
Леон не ответил, молча дождался, когда Шеффер попрощается с Томсоном, и залез в кэб . Разговор с инспектором не входил в перечень его любимых занятий. Шеффер заслуживал звание хорошего человека, на этот счет сомнений не возникало, но был чересчур оптимистичным и даже мягким, что у Леона, смотрящего через призму реализма, это просто не укладывалось в голове. Как этот человек вообще дослужился до инспектора в вечно мрачной Англии, где в любом проулке тебя может поджидать озлобленный безработный или шайка мелких разбойников?