Я, кстати, ногу себе повредил Может, я потом с Русланом Артемьевичем встречусь? И справку от врача принесу.
А как ногу повредил? С заботой поинтересовался Шуйский. Руслан Артемьевич спросит.
Забыли про ногу. Я с невозмутимым видом развернулся и принялся подниматься по ступеням.
Правда, последние шаги уже откровенно подкрадывался ближе, стараясь не шуметь.
В гостиной комнате четвертого этажа мало чего изменилось с прошлого вечера: разве что стоял над закрытым гробом Руслан Артемьевич в расстёгнутом черном пальто и с великой скорбью на него смотрел.
Я знал, знал, что так произойдет. Шептал он, с тоской проводя подрагивающими ладонями над лакированным деревом. Это моя ошибка
Позади меня звучно откашлялся Артем.
Руслан Артемьевич встрепенулся и посмотрел в нашу сторону.
Самойлов, вы почему не в гробу? Строго уточнил он у меня.
Виноват, исправлюсь! Браво рапортовал я, выпрямившись с руками по швам.
Отставить!
Руслан Артемьевич заложил руки за спину, поджал губы и мрачно смотрел на нас Артемом.
Думать, что на Артема тоже было как-то спокойнее.
Самойлов, что вы обещали мне на выпускном?
Э-эм. Вспомнить, где кейс с ураном, который я не брал?
Вторым пунктом!
Не устраивать войну.
Вот именно! И что я вижу сейчас?!
Но это не я! Возмутился уже совершенно искренне.
А кто обещал принять в ней участие во вчерашних новостях?! Гремел строгий голос, усиленный неплохой акустикой помещения. Разве этому мы тебя учили?
Вообще-то этому и учили, но я предпочёл маску покаяния и скорби, подсмотренной на картине Федора Решетникова. Обычно эта форма мимики уменьшала время до вызова родителей в школу. Впрочем, ближайший родственник ходил где-то по городу и собирался убить местных хозяев
Я просто
Не оправдывайтесь, Самойлов!
Подавив тяжкий вздох, я приготовился минут десять разглядывать и подсчитывать орнаменты на обоях за спиной завуча. Между прочим, в нашей школе в кабинете директора были две тысячи одиннадцать вертикальных линий и двести сорок завитушек в последний раз. Время от времени обои переклеивали иначе я бы там рехнулся за пять лет.
и хватит подсчитывать завитушки на обоях!
Я аж вздрогнул и с опаской посмотрел на Руслана Артемьевича.
Вы хоть понимаете последствия содеянного вами?
Моего деда не убьют? Осторожно предложил я версию.
Причем здесь сеньор ДеЛара? удерживая в глазах эмоцию, которая все эти пять лет безумным образом сочетала ярость и заботу обо мне, выговаривал мне он. Вы собрали под одной крышей двадцать благородных княжичей! Вытащили на эту войну!
Им напомнили о долге, попытался я уточнить.
И теперь они на вашей войне, под вашим руководством, Самойлов. Сменил Руслан Артемьевич тон на зловеще-мрачный. И что же я увидел сегодня, всего лишь зайдя в здание?
Я предпочел отмолчаться. Хотя бы потому, что первым попавшимся ему человеком был разыскиваемый преступник.
Я увидел разруху, Самойлов. Где часовой? Вкрадчиво продолжил завуч. Почему нас никто не остановил и позволил пройти внутрь? А тот единственный человек без вопросов указал, где вы живете? Что я увижу, пробыв тут еще час? Самойлов, я вас спрашиваю!
Но до того, как успел раскрыть рот, открылась дверь в спальню, откуда вышел закутанный в темный бархат занавески князь Давыдов, разглядывая бутылку вина.
Кто-нибудь видел штопор в этой дыре? Попытался он уцепить зубами слишком сильно загнанную в
бутылку пробку, и с удивлением уставился на гостей.
Надо сказать, в этот момент у него еще и удалось ухватиться за пробку.
Алкоголизм, зловеще прокомментировал завуч. Моральное разложение.
Вот кстати о моральном раздражении. Оставил Давыдов бутылку в покое и с возмущением обратился ко мне. С утра я обнаружил молодую парочку в своем гробу. Это недопустимо!
Ага, вот откуда запах духов
Вино тоже появилось после этого происшествия? Меланхолично уточнил я, стараясь не смотреть на завуча.
Оно лежало здесь на кресле! Обернулся господин полковник к указанному предмету интерьера.
Полагаю, если эти два события связаны, то штопор внутри гроба. Терпеливо предположил я.
И слегка вздрогнул, когда крышка немедленно рухнула вниз, слегка смягченная ворсом ковра.
Вы были правы, ротмистр! Возликовал Давыдов, перегнувшись через край, поерзав там рукой и, вытащив нужное, принявшись откручивать пробку на винной бутылке.
На побагровевшего Руслана Артемьевича было жутковато смотреть.
А вы, простите, кто? Мягким тоном уточнил завуч у Давыдова.
Он таким тоном кодировал несознательных посторонних людей от пьянства и курения на спортивной площадке школы.
Я? Я гусар! Был крепок господин полковник, но манипуляции с вином все-таки прекратил.
Где форма? Почему босиком без сменной обуви? Как фамилия? Кто старший по званию?
Так я и есть старший по званию, замялся господин полковник. Полковник Лейб-гвардии гусарского Его величества полка князь Давыдов! Вытянулся он во фрунт, но щелкать пятками босиком постеснялся.
Ваше сиятельство, какой пример вы подаете молодежи? Сменил тональность Руслан Артемьевич на укоризненную.