А цена? затаила дыхание Катерина. Она как никто знала Лес всегда забирает вдвое больше, чем отдает.
Лазарев скривился и прошептал:
Родители погибли, лежали, страшно истерзанные, рядом со мной в спальных мешках. Из Леса я вышел один, долго плутал, дни, недели, может быть, месяцы. Водитель молоковоза заметил на обочине полумертвого мальчика. Потом детский дом, девяностые, я добился всего, чего только желал. А три года назад все рухнуло. Леночке поставили страшный диагноз, он привлек дочку к себе. Израиль, Германия, все впустую, и тогда Лес позвал меня, обещая еще одно чудо, я слышу это в шорохе листвы за окном, в порывах ветра и шуме дождя. Он говорит со мной. Он требует. Я ему обещал
Смертельно больные слетались в Лес как пчелы на мед. Пройдя круги врачебного ада, отдав последние крохи ублюдочным народным целителям, они приходили сюда. Отец говорил, Лес питается болью, страхом и робкой надеждой, последними крохами истомленной души. Катерина видела, как Лес высасывал недуг и люди выздоравливали. Видела, как Лес оставался глух. И видела, что вытворял Лес, если ему было скучно. Весной она водила онкобольного мужика: высохшего, лысого, похожего на мертвеца. Ему вроде стало получше, а потом он упал, и Катерине пришлось два километра переть его на себе. Можно было бросить, но кто в следующий раз пойдет с проводником, который возвращается из Леса один? Мужика увезли на скорой в райцентр, где он сгорел за пару часов. Знакомая санитарка, бледная, осипшая, рассказывала, как он распух и метастазы веточками черной плесени расползлись по палате, пожирая кровать, стены и пол.
Лес обманет, тихо сказала она.
Нет.
Он всегда врет.
Ты ничего не знаешь! Лазарев снова ударил ее по лицу.
Папа, не надо! Девочка слабо затрепыхалась у него на руках.
Тетя плохая, тетю нужно проучить, неуверенно улыбнулся дочери Лазарев.
Ты еще не знаешь, насколько тетя плохая, процедила Катерина сквозь зубы. Неужели, дурак, не уловил, что к чему? Лес всегда выигрывает, никому и никогда не удавалось его обмануть. Впусти его в свою душу, доверься, и он отнимет у тебя все. Говоришь, излечился? Ну молодец. Твоя никчемная жизнь в обмен на жизни матери, дочери и отца. Вот уплаченная цена.
Лазарев пошатнулся, с налитых кровью глаз на миг упала безумная пелена. Он разевал рот, словно не мог надышаться, блуждая взглядом с Катерины на дочь и на Лес. Но Лазарев не прозрел. Лес сожрал его целиком. Катерина прочитала в его глазах все: обреченность, сумасшествие, дикий ужас и застарелую боль.
Она поняла. Сплюнула кровь и сказала:
Родители. Ты убил их.
Лазарева затрясло, он ссутулился и поник, голос дрожал:
Мне было девять, кто-то вложил в мою руку окровавленный нож.
Ты убил, обвинила Катерина. Лес нашептал, а ты выполнил и стер из памяти, постарался забыть. Ничего, не ты первый, не ты последний. Одного не пойму, если хочешь вылечить дочь, зачем привел столько людей? Почему не ты и она, а там куда бес заведет?
Корпоративный тренинг у нас, ощерился Лазарев. Турпоход для сплоченности коллектива. Лесу нужно дать что-то взамен.
Ты ему жизни, он тебе дочь? Катерина все поняла. Одумайся, время есть.
Леночка умрет, затравленно проблеял Лазарев.
Это предопределено, безжалостно отрезала Катерина. Внутри ее всю трясло. «А на что ты готова ради детей?» всплыл из темных уголков подсознания рвущий сердце вопрос. Лес никогда не насытится, будет просить еще и еще. Прекрати это безумие, иначе кровавая карусель не остановится никогда. Дай девочке умереть.
Заткнись! Лазарев замахнулся, но не ударил, потеряв интерес, и повелительно кивнул охране. Вяжите стадо, будем начинать. Эту не трогать.
Он привел вас на смерть! крикнула Катерина и резко сжала ладонь, вскрывая подсохший разрез.
Люди испуганно загомонили, кто-то закричал, дернулся в сторону и упал, сбитый с ног. Олег заскрипел рулоном скотча, перехватывая запястья, щиколотки и вопящие рты. Высокий парень с побелевшим лицом попытался вырваться и рухнул на колени, схаркивая зубное крошево и багровые сгустки.
Стоять, суки! гаркнул Валера.
Остановись! Катерина смотрела Лазареву в глаза.
Не тебе решать! Я отдам их Лесу. Я обещал. Лазарев шатался как пьяный.
Олег, это убийство. Катерина дотронулась раненой рукой до спины
блондинчика.
Мне плевать, огрызнулся Олег. Деньги не пахнут.
Как знаешь, Катерина не стала настаивать. Она не испытывала иллюзий и сделала три шага назад, оставив на куртке Олега свежий кровавый мазок.
На земле корчились и мычали связанные, Катерина отвернулась, лишь бы не видеть полные страха и надежды глаза. Она сделала еще два шага назад, держа Олега по направлению ветра. Давай, сука, поторопись. В густых пепельных зарослях царило безмолвие и плясали зыбкие тени. Катерина ждала.
Начинай, приказал Лазарев.
Выстрел стеганул по ушам и призрачным эхом заметался в лесу. Запахло кровью и порохом. Валера снес мужчине в очках половину лысеющей головы. Перемолотые мозги и черепное крошево разлетелись алым дождем. Валера убил человека спокойно, без нервов, явно не в первый раз: лицо окаменело, глаза сосредоточены, руки не дрогнули. Щелкнуло цевье, в траву, курясь легким дымком, улетела красная гильза.