Не знаю, помрачнел Лазарев. Мы костер развели, он потушить пытался и вдруг пропал в темноте. От криков до сих пор кровь в жилах стынет. Мы всё побросали и убежали, еле удалось людей удержать.
Да прикололся он, хмыкнул лысый охранник. А потом ночью вокруг шастал и выл. Шутки у них тут такие деревенские.
Не похоже на шутку, Валер, отозвался Лазарев.
Имя Валера шло лысому как корове седло. По манерам и внешности чувствовалось, что ему привычнее уголовная кличка.
Зачем тебе капище? напрямую спросила Катерина.
Там ответы на все вопросы.
Ты уже был в Лесу.
Был. Лазарев скривился. Очень давно.
И хочешь вернуться?
Я должен, тебе не понять, Лазарев отмахнулся и приказал охране: Все, поднимайте людей. Олег, отвечаешь за бабу, попробует выкинуть фокус накажи.
Эт я могу. Блондинчик рывком развернул Катерину. Не дергайся.
Мужская рука бесцеремонно зашарила по бокам, сжала левую грудь, больно прищемила сосок и скользнула к паху. Катерина напряглась и закусила губу.
Тихо, тихо, кобылка, прошептал Олег в ухо, лапая ягодицы. Твои железки побудут у меня, верну, если будешь вести себя хорошо.
Катерина выдохнула. Господи, какой же козел! Олег отобрал нож с топором, по-хозяйски засунул вещи за пояс и приказал:
Веди, и без глупостей.
Катерина возражать не стала. К капищу, значит, к капищу, благо отсюда недалеко. Она шла первой, выбирая дорогу сквозь сырые черные заросли. Сзади дышал в спину Олег. За ним Лазарев и остальные. Уркообразный Валера замыкающим. В принципе можно было улучить момент, нырнуть в чащу и поминай, как звали. Даже если Олежек будет стрелять, попасть не сможет, тут не на стрельбище, два шага и цель уже не видна. Но бежать Катерина не собиралась. Смысл переться спасать людей, если сейчас бросить все и уйти? Легче было херней не страдать и дома на диване сидеть. Лазарев задумал безумное. Нормальные люди так себя не ведут оружие, навязчивые идеи, мутные личности, темные цели. Дядька Николай оказался прав, впрочем, как и всегда. Лазарев в Лесу не впервые, а тех, кто возвращался в Лес, Катерина могла на пальцах пересчитать. Все они погубили себя и погубили других. Зачем Лазарев вернулся, ответы на какие вопросы искал? Почему поставил на карту жизни людей и собственной дочери? Катерину пронзила зябкая дрожь. Она вдруг отчетливо поняла живой ее не отпустят. Глупые фантазии? Возможно. Но лучше такая вот паранойя, чем никогда не увидеть детей
Она лихорадочно перебирала варианты. Справиться одной с тремя мужиками? Ага, тут тебе не кино, живо угомонят. Пока ты им нужна, надо действовать. А часики тикают, тик-так, тик-так, и сигналом будильника будет выстрел в висок До капища минут тридцать ходьбы. Острое и опасное отобрали, теперь даже глаза нечем выцарапать, ногти подстрижены коротко. И тут она вспомнила Наташкин подарок. «Мама, если заблудишься, смотри через него и домой тропинку найдешь». Катерина сунула левую руку в карман дождевика. Кусок бутылочного стекла был гладким и холодным на ощупь, бритвенный, зубчатый край колол пальцы, грозя рассечь кожу малейшим прикосновением. «Вернусь Натке задницу напорю», разозлилась Катерина. Надо же, игрушку нашла!
Катерина сжала осколок в ладони. Боли почти не было, она просто почувствовала разрез. Между пальцев потекли теплые струйки, кровь заполняла карман. Катерина вытащила руку, роняя багровые капли на мох и ломкую, сухую траву. Она улыбалась. Лес взволнованно зашумел. В километре к северу тощая, изломанная, перевитая гнилыми жилами тварь замерла в болотном распадке, задрала к небу уродливую башку и шумно потянула воздух чернеющей на месте носа дырой.
Кривые, паршивые елки с затянутой седой паутиной хвоей нехотя расступились, открывая древнее капище. На поляне, не зарастающей сотни, а может, и тысячи лет, из склизкого мха торчали окатанные ледником или руками человека круглые валуны. Желтый, зеленый и серый лишайник чертил на боках узоры, напоминавшие ощеренные звериные пасти. Место вселяло беспричинный навязчивый страх. Лес подступал вплотную туманной стеной, смердящей болотом и падалью.
Катерина остановилась. Рана запеклась, карман дождевика пропитался насквозь и прилип к бедру. Голова немного кружилась, порез ощутимо пекло. Ничего, бывало и хуже, а главное, еще будет, когда подменка объявится. Тварь придет только за ней, другие ей не нужны, и это открывало простор для фантазии.
Сзади послышался глухой стон, мимо дерганым манекеном проследовал Лазарев. Его колотило, рожа пошла красными пятнами.
Это оно, оно он коснулся камня рукой. Вон там стояла палатка.
Лазарев охрип:
Они были внутри, мама и папа.
Родители привели тебя? спросила Катерина, затягивая время. Ответа не ждала, но Лазарев неожиданно пошел на контакт.
Я сильно болел, врачи оказались бессильны, а утопающий хватается за любую соломинку, тем более убитая горем мать. Она узнала про Лес,
думала, он сможет помочь.
Помог?
Как видишь. Я жив и здоров. И сверх того Лес подарил мне удачу, мой отец был простым инженером с копеечной зарплатой и мечтой о подержанном «жигуле», а у меня бизнес, связи, деньги, депутатский мандат.