Три культурно-исторических пласта
замечу, часть: две трети заселенной территории страны и три четверти населения остались в Польше. Поначалу вхождение украинцев в русскую жизнь проходило вполне благополучно. На присоединенных землях, получивших название «Гетманщина», сохранялся автономный военно-административный порядок, установленный Богданом Хмельницким. Крепостного права здесь не было, почти половина жителей свободные крестьяне, около 40 % казаки, остальные мещане и духовенство. Большинство мужчин и многие женщины знали грамоту, на землях Гетманщины было до 900 школ. После измены Мазепы ситуация несколько изменилась освободившиеся места украинской старшины стали в большом числе занимать русские офицеры. Екатерина II отменила гетманское правление и назначила генерал-губернатора. Но местная система управления оставалась прежней еще без малого двадцать лет. В 1775 г. была ликвидирована Запорожская Сечь. Часть запорожцев Екатерина переселила в Приднестровье, а затем на Кубань, где они составили основу Черноморского казачьего войска. В 1783 г. царица уравняла в правах (точнее, в бесправии) крестьян Малороссии с русскими крепостными, а затем распустила казачьи полки и предоставила украинской шляхте права русского дворянства. С автономией Украины было покончено. Как писал Тарас Шевченко:
С середины XVII в. Польша переживает тяжелейший кризис. Сложившиеся там социальные отношения еще в начале XVII в. демонстрировали свою эффективность, теперь превратились в тормоз развития страны. Выборность королей вела к тому, что главными участниками политических игр, связанных с избранием монарха, становились другие державы. Шляхтичи постоянно враждовали между собой. О каком-либо промышленном и культурном прогрессе в этих условиях говорить не приходится. Неудачные войны со Швецией, Россией и Турцией окончательно подорвали экономику страны.
Украинцам в Польше доставалось вдвойне. В связи с войнами и внутренними конфликтами увеличивались тяготы, которые ложились на крепостных. Культурный подъем, характерный для Украины предшествующих веков, превратился в застой. Православных культурных центров почти не осталось большинство из них оказались в России. Почаевская лавра и многие другие православные в прошлом монастыри и церкви теперь стали греко-католическими. Религиозные притеснения накладывались на притеснения со стороны помещиков и арендаторов и подталкивали украинских крестьян к бунту. Крестьянских восстании на Украине в это время было особенно много. Сопровождались они польскими и еврейскими погромами и отличались чрезвычайной жестокостью (особенно печально известная Колиивщина). Россия закрывала глаза на поддержку этих восстаний запорожцами, которые приходили с русских земель, и использовала протесты православных в своих интересах. По сути, в XVIII в. Речь Посполитая уже не была важной
частью западной цивилизации и представляла собой всего лишь территорию, которую вот-вот должны были поделить между собой соседние державы. И поделили.
После второго раздела Речи Посполитой и завоевания Новороссии Россия получила почти всю Украину, за исключением Галиции и Закарпатья, отошедших к Австрии. Россия теперь тоже была совсем не такой, как в XVIXVII вв., - не случайно славянофилы утверждали, что реформы Петра погубили ее самобытность. Самодержавие сохранялось, но государство уже не было теократическим. Церковь управлялась не патриархом, а правительствующим Синодом ведомством, «чрез которое действует в церковном управлении верховная самодержавная власть, его учредившая». Возможности крестьянских общин были резко ограничены крепостным правом. От намечавшегося в прошлом духовного триединства церкви, государства и народа ничего не осталось. В России утвердился тот же абсолютизм, что и во многих странах Европы . По европейскому образцу перестраивались система бюрократического управления и армия. Спешно внедрялись новинки технического прогресса, быта учреждена Академия наук, из Европы приглашались на работу в Россию ученые и специалисты, появились первые университеты. Верхние слои русского общества подпадают под влияние европейского просвещения и интересуются последними новостями культурной и бытовой моды. Цивилизационный разрыв между Россией и Западной Европой сглаживается. Но совсем не исчезает. Прежде всего, потому, что Россия начала двигаться по европейскому пути тогда, когда в Европе уже завершался феодальный период развития общества и наступал новый этап капиталистический или, в политических терминах, буржуазно-демократический (в Англии и Голландии он уже наступил). Быстро преодолеть вековую экономическую и социальную отсталость Россия не могла, особенно с учетом ее огромных просторов, сурового климата и бездорожья. Кроме того, ощутившее всю полноту своей мощи самодержавие вовсе не собиралось что-либо радикально менять.
На Украине ситуация была особенно сложной. Второй этап присоединения Украины (после разделов Польши) отличался от первого. Украинцы автономной Гетманщины, пока она существовала, были свободны от крепостной зависимости. В первые десятилетия после воссоединения украинская элита, благодаря своему более высокому, чем у русских, культурному уровню, оказалась востребованной в России. На втором этапе все было иначе. На Правобережной Украине никакой украинской элиты к концу XVIII в. уже не было, а крестьянство там как было крепостным, так и осталось. Землями и крестьянами по-прежнему владели польские паны. Даже возвращения в лоно православия не произошло. Екатерина вернула какую-то часть греко-католических храмов и монастырей православным и даже начала преследовать греко-католический клир, но Павел все это прекратил. Царь Александр дружил с польскими аристократами, и при нем польская шляхта чувствовала себя на Украине вольготно. До польского восстания 18301831 гг. почти во всех школах Правобережной Украины преподавание шло на польском языке. Не удивительно, что этот язык господствовал в украинских городах, оставаясь здесь языком элиты. Впрочем, и через полтора десятилетия после восстания, несмотря на проводимую правительством Николая I деполонизацию, «интеллигентный язык во всем крае был исключительно польский, и даже крестьяне поневоле должны были усваивать его. Иначе и быть не могло там, где огромная масса малорусского православного народа оставалась в порабощении у польских панов-католиков» (Н. Костомаров) .