В том, что подобного рода разговор с читателем необходим, сомневаться не приходится. За пределами Украины, особенно в России, есть много людей, которых очень интересуют украинские события, но которые в силу различных обстоятельств не слишком хорошо с ними знакомы. Впечатления этих людей часто складываются на основании разного рода слухов и отрывочной информации, подаваемой СМИ, которые далеко не всегда бывают объективными. Самая влиятельная часть российских СМИ, к примеру, отражает точку зрения политического истеблишмента, другая же (либеральная) оценивает происходящее исключительно с позиции противостояния этому истеблишменту. Откровенно пропагандистскими являются пользующиеся популярностью у зрителя бесконечные телевизионные ток-шоу, где обсуждается украинская проблематика.
Хотелось бы избежать в этой книге односторонних оценок, добиться, чтобы предлагаемый читателю материал был одновременно доступным и информативным. Стараясь размышлять вместе с читателем, я подкреплял ход своих размышлений ссылками на исторические источники, статистическими и социологическими данными, известными мне примерами. Отбирая материал, пытался выявить наиболее типичные для того или иного социального явления черты. Но поскольку выборка производилась на основе субъективных представлений автора, я не могу претендовать на абсолютное доверие читателя, и тот, конечно, вправе делать на основе прочитанного свои собственные выводы. Хочу лишь заверить читателя в искреннем желании не особенно поддаваться эмоциям, совсем избавиться от которых, увы, невозможно.
Прошу учесть, что автор часто выражает в книге свое отношение к описываемым событиям, ссылается на личные наблюдения, по собственному усмотрению группирует материал, пытается вступить в диалог с читателем, используя обобщения, аналогии и сравнения, акцентируя внимание на отдельных фрагментах. Документальный материал, данные социологии и статистики соседствуют в книге с публицистическими рассуждениями. Все это характерно скорее для очерка, чем для научной работы. Поэтому, рассматривая каждую группу причин «Евромайдана» в отдельном разделе, я назвал такой раздел не главой, а очерком. Что же касается жанра книги, то мне представляется правомерным определить его как научно-публицистическое исследование.
Очерк 1 ПОСЛЕДСТВИЯ ИСТОРИЧЕСКИХ РАЗЛОМОВ
В западной цивилизации украинские земли входили в состав
государств, занимавших в ней как центральное место (империя Габсбургов), так и периферийное (Польша). И там и там Украина представляла собой окраину. В Российской империи Украина была, с одной стороны, частью общерусского центра, с другой полуколонией. В Советском Союзе положение Украины было еще более сложным: в экономическом пиане она, безусловно, была важной частью общесоюзного ядра, политически же полностью зависела от московского партийного руководства. В любом случае, то, что Украина присутствовала сразу в двух цивилизациях, серьезно повлияло на характер взаимоотношений между ее регионами, на так и не завершившийся процесс формирования украинской нации. Кое-кто из историков отрицает наличие принципиальной разницы в культурноисторических традициях и ментальности различных частей украинского народа, а кто-то рассматривает их лишь в качестве общего фона происходящих на Украине событий. На мой взгляд, факт исторической принадлежности отдельных частей Украины к разным цивилизациям очень серьезно повлиял на события, связанные с «Евромайданом». Без него, думаю, никаких «майданов» в Киеве не было бы. А может быть, не было бы и распада советского государства.
О самостоятельных культурно-исторических типах цивилизации писали Альфред Вебер, Освальд Шпенглер, Карл Ясперс, Арнольд Тойнби, а в наше время Фернан Бродель и Самюэль Хантингтон. В России этой идеей увлекались Чаадаев, Хомяков, Киреевский, Тютчев, Николай Данилевский, Константин Леонтьев, Бердяев и «евразийцы». Все они рассматривали Россию как особый культурно-исторический тип, отличный от западноевропейского, или как самостоятельный подтип общей христианской цивилизации. Культурно-цивилизационные отличия «русского мира» признавали как западники, так и славянофилы, только относились они к ним по-разному. Петр Чаадаев все беды России видел в том, что «мы обратились за нравственным учением, которое должно было нас воспитать, к растленной Византии, к предмету глубокого презрения народов». В своем первом «философическом письме» он писал: «В Европе все тогда было одушевлено животворным началом единства. Все там из него происходило, все к нему сходилось» . Славянофил Алексей Хомяков с этим не соглашался и считал, что именно восточный (православный) тип цивилизации является центром «в человечестве европейского полушария, морем, в которое стекаются все понятия» . Не будем здесь выяснять, кто прав в этом споре, славянофил или западник, важно, что оба они видели различие восточной и западной христианской цивилизаций, прежде всего, в несхожести культурных и религиозных традиций.
Мы уже говорили, что раздел западного и русского миров в течение многих веков проходил через территорию современной Украины, и это не могло не отразиться на историческом развитии восточных и западных земель этой страны и не проявиться в момент приобретения Украиной своей государственной независимости. Можно долго спорить о том, насколько глубок был разрыв между Россией и Западной Европой, стоит ли говорить о двух отдельных цивилизациях, а не о специфических чертах одной, в основе своей христианской европейской цивилизации. В любом случае различие между двумя системами, на мой взгляд, было достаточно значительным для того, чтобы помешать объединению украинцев в одну нацию и прочному сближению двух близких по своему происхождению и языку народов украинского и русского. В дальнейшем я попробую обосновать этот свой вывод, а пока посмотрим, когда конкретно образовалась более или менее четкая граница между европейской и русской цивилизациями (или двумя частями одной европейской цивилизации), где она проходила и какое место на этом пространстве занимала тогда будущая Украина.