Сегодня вы мои гости, ответил он.
А я думала... Она не закончила свою мысль. Из имения тети Жасмина уехала потому, что ей все надоело. Там было как в монастыре, где живут послушницы. Надо работать с утра до вечера, а на следующий день все начинать сначала. Но уступила она прежде всего из-за Велико Граменова. Далеко, слишком далеко от нее он находился. Они могли встречаться только раз в неделю, и все. Она надеялась, что в этот вечер он окажется за столом вместе с Ярославом. Они не виделись уже десять дней. Целую вечность! Она соскучилась по его взгляду, по ласке его загрубевших рук, по неловким манерам и его силе.
Войдя в ярко освещенную гостиную, Жасмина поняла, что ее мечты слишком далеки от реальности. Она ушла из одного дома с утвердившимися в нем старыми традициями, чтобы войти в другой с новыми традициями. Но разве это не одно и то же? Что она выигрывает? Только боль усилится...
Полковник понял ее. И на этот раз интуиция ему не изменила. Понял он и другое: если что-то порвалось, сколько ни штопай...
Мила и кухарка скоро вернутся, сказал он, не сводя глаз с будто окаменевшего лица сына.
Я имела в виду партизан, продолжала Жасмина после паузы. Было бы интересно... Не так ли, Венци? Не закончив свою мысль,
она посмотрела на него. Еще совсем недавно Жасмина любила испытывать сильные ощущения: устраивать всякие неожиданные сюрпризы, сталкивать враждующих и наблюдать за тем, как они будут себя чувствовать в том неловком положении, в какое угодили. А сейчас она не могла бы отдать себе отчет в том, зачем делала все это. Должно быть, от скуки. А может, оттого, что озлобилась на весь мир, не давший ей того, чего так страстно жаждало ее сердце. В этот вечер она опять готовилась затеять подобную игру. Но разве ее любовь к Велико игра? Она хотела, чтобы он был здесь, но не для того, чтобы познакомить его со своим мужем, нет! Она испытывала в этом какую-то острую необходимость и не могла устоять перед этим желанием. Венцемиру было совсем не до веселья. Никто и никогда не намекал ему на какие-то особенные отношения между его женой и Велико, но он испытывал неприязнь к этому самоуверенному заместителю командира батареи. А может быть, Жасмина лишь хотела его подразнить, проявляя внимание к одному из представителей нового строя? Она не однажды уже испытывала Венцемира таким образом. В сущности, пусть она делает все, что ей угодно, лишь бы оставалась при нем, в его доме, чтобы люди знали, что ее муж он, подпоручик Велев.
А если этот замысел станет реальностью? Жасмина следила за движением каждого мускула на лице мужа. Она знала, какой он скрытный человек, и поэтому не жалела его. Понимала, что не из-за любви он настойчиво просил ее и столь торжественно обставил возвращение в их дом. Принимая те или иные решения, Венцемир неизменно проявлял исключительную расчетливость и никогда ни о чем не забывал, но упускал из виду самое главное: эта расчетливость все больше отдаляла Жасмину от него.
Жасмина знала это его ледяное спокойствие, которое почти всегда сопровождалось «великодушной» улыбкой. В такие минуты она еще сильнее ненавидела мужа.
Она понимала, что и в данный момент он обдумывает плюсы и минусы своего ответа и поэтому медлит. Но она тоже научилась молчать. Войдя сюда, она сразу же почувствовала, что этот каменный дом ей чужд, что ее связывает с ним только Велико, образ которого она носит в своем сердце постоянно. Жасмина никогда не могла бы отказаться от Велико, и сознание этого делало ее еще более дерзкой.
Венцемир посмотрел на свои часы:
Через час они оба будут здесь.
В тот вечер он не думал о цене потери. Жасмина рядом с ним. Она будет с ним и завтра, и послезавтра, и всегда! На этот счет у него не осталось никаких сомнений.
«Я устрою им очную ставку. Пусть они наконец поймут: то, что между ними было, могло продолжаться только до вчерашнего вечера...» Венцемир в задумчивости начал ходить по комнате, но полковник остановил сына.
Сожалею, но ни того, ни другого нет в городе, глухо прозвучал его голос.
Больше всего на свете полковник Велев хотел увидеть за столом всю свою семью. К своему огорчению, он вдруг понял, что стал лишним. Теперь даже во сне Велева тяготило одиночество, и он начал страшиться его. Оно терзало душу и не давало покоя. Ему хотелось, чтобы вокруг были люди, много людей, и он мог бы успокоиться, уверовав в то, что хоть кому-нибудь, но все-таки нужен!
Жасмина продолжала сидеть в той же позе спиной к нему. Она посмотрела на Венцемира, стоящего в середине гостиной. Он не стал спорить с отцом, хотя до этого успел сообщить жене, что видел и Пешева, и Граменова перед тем, как уйти из казармы.
Пойду переоденусь! сказала Жасмина. Ее слова прозвучали резко, как угроза. В какое-то мгновение Жасмине захотелось запереться у себя в комнате и не выходить оттуда до утра. Потом ей показалось страшным провести всю ночь в одиночестве в этом доме, где она потеряла своего ребенка... Весь год она жила мечтой, трепетным ожиданием чего-то необыкновенного. Сюда она приехала, чтобы увидеть Велико. Она вдруг разозлилась на себя. Велико сказал Жасмине, что в ее комнату переселили Ярослава из-за его раны и болезни. Она направилась именно туда и резко открыла дверь.