В чем дело?
Слушай, Бьонди, тебя устроит пара страниц? Да, пожалуй,
и этого будет много
Ладно, давай шестьдесят строк, только поторапливайся.
Паоло пытается не обращать внимания на царящий вокруг бедлам, сосредоточиться на своей задаче. Пальцы бегают по клавишам. Получается сухой репортаж: похороны, парад военных звезд, погребальная церемония. И еще выдержка из заключения медицинского эксперта (интересно, зачем им понадобился врач из военного госпиталя?), странная история с двумя выстрелами: первый, оказывается, был сделан для пробы, второй в сердце. Все ли проверено как следует? Рассчитана ли траектория, сняты ли отпечатки пальцев? Почему об этом нет ни слова в официальном сообщении?
С грехом пополам он растягивает материал на две страницы, а под конец высказывает кое-какие сомнения, которые могут возникнуть у каждого, когда из жизни уходит военный, занимавший столь высокий пост. Ссылается на слухи о каких-то интригах и о предстоящих перестановках, «хотя министерство обороны пока их опровергает».
Вынимая лист из каретки, Паоло чувствует, что кто-то стоит у него за спиной, и оборачивается, готовый на резкость.
Это ты о Фульви?
За его стулом стоит Дамиана, редактор отдела светской хроники. Дамиане уже под пятьдесят, но больше тридцати пяти ей не дашь, такая она худенькая, загорелая, всегда подтянутая и одетая по молодежной моде. Сейчас на ней шуршащая «цыганская» юбка и расшитая безрукавка. Можно себе представить, какой она была в молодости! Первая женщина-репортер, проехавшая всю Европу от Рима до Сибири на своем дребезжащем «фиате-600». В годы расцвета иллюстрированных журналов ее блестящие и оригинальные корреспонденции оживленно обсуждались в гостиных; благодаря им резко подскочил тираж еженедельника, в котором она работала, их перепечатывали в пяти или шести зарубежных изданиях.
А потом Дамиана выдохлась: слишком много всяких соблазнов, а здоровье хрупкое. Теперь она больше всего на свете печется о своем физическом благополучии (скорее всего, это тоска по ушедшей молодости), каждый месяц заводит новый роман и внимательно следит за ходом всех медицинских конгрессов.
Это ты? А говорили, что ты нездорова, замечает Паоло. Дамиана ему симпатична, хотя у нее каждый месяц не только новая любовь, но и новая болезнь в зависимости от темы последнего медицинского конгресса, на котором она присутствовала.
Хочешь, познакомлю тебя с Франкой Фульви? спрашивает она спокойно.
Паоло даже подпрыгивает на стуле.
Ты знаешь ее?
Разве тебе не известно, что мой отец был генералом? У меня сохранилась связь с некоторыми его старыми друзьями, вернее, друзьями нашей семьи. Ну а Франка к тому же учится в университете с моей дочкой, и сейчас они вместе готовятся к какому-то очередному экзамену. После того как не стало ее отца, я предложила девочке пожить немного у нас места хватит. Она согласилась: у нее сложные отношения с матерью.
Когда я могу ее увидеть? спрашивает Паоло.
Да хоть сегодня вечером. Приходи к ужину. Она придвигает к себе телефон. Паоло ей не мешает, значит, он согласен.
Кристина? Сегодня за столом нас будет пятеро, я приведу одного своего коллегу.
Положив трубку, она улыбается: Дочка наверняка решила, что у меня новый любовник. С чего бы вдруг женщина стала приглашать на ужин коллегу? Дамиана решительно беріг листок бумаги и пишет адрес. Так мы ждем тебя к четверти десятого. Облачись в костюм и прихвати бутылку вина. Но учтя ты ничего не знаешь. Девочка делает вид, будто ей все нипочем, но для нее это был страшный удар. Пришла к отцу, чтобы пойти с ним в ресторан, а увидела труп на полу и каких-то людей, рыскающих по квартире. Ей даже не разрешили к нему подойти. А сегодня еще похороны Смотри не проговорись, что ты занимаешься этим делом, и ее веди себя по-свински.
Однако что-то мне все же придется сказать?
Пусть заговорит первая, может, ей станет легче, но учти ты будешь в моем доме и я не позволю причинить ей зло. Я же сказала: она только держится вызывающе, а в действительности очень ранима.
Дверь открывает Кристина; как хорошо, что она носит туфли на низком каблуке: рост-то у нее дай Бог, и Паоло на добрую ладонь ниже ее.
Метр девяносто? спрашивает он, едва успев представиться.
Метр девяносто два. Прошлой зимой было.
Значит, в баскетбол играешь.
Девушка смеется, не говоря ни да ни нет. У нее удивительно чистое, по-детски пухлое личико и светлые голубовато-серые глаза. Тонкие волосы расчесаны на прямой пробор и туго стянуты на затылке, наверное, для того, чтобы не прибавлять ни полсантиметра лишнего.
Ты мамин приятель, говорит она приветливо, но не без лукавства.
Коллега.
Вместе работаем в газете.
Разговаривая, они входят в комнату, и Дамиана спешит ему навстречу, состроив гримасу и приветливо раскинув руки. Они обмениваются поцелуем в щеку, и Паоло, притащивший две бутылки светлого «Пино» ему их вынули прямо из холодильника четверть часа назад не знает, что делать с руками.
Это надо либо сразу открывать, либо убрать на холод, говорит он.
Дамиана берет у него бутылки и со словами «сейчас я ими займусь» кивком приглашает его пройти в комнату. На ней, как и на дочери, пестрое пакистанское платье-рубашка, и ее, как и дочь, ничуть не смущает, что из глубокого выреза выглядывает грудь. Когда девушка наклоняется, видно, что груди у нее маленькие, с торчащими кверху сосками. Да и у матери форма груди хоть куда.