Несколько секунд оба, держась за руки, разглядывают друг друга: С Федерико Мональди журналист познакомился два года тому назад в бюро информации министерства обороны. Оба питали страсть к парусному спорту И как-то провели отпуск вместе, в Кастильоне делла Пескайя. В распоряжении Мональди и двух его коллег был учебный парусник «Арпедже», принадлежавший школе морских офицеров.
Паоло перебрался со своей лодки на «Арпедже» и присоединился к его экипажу, направлявшемуся на несколько дней к острову Эльба. Тогда-то Федеоико и признался ему, что хочет бросить военную службу, стать преподавателем в родном городе, жениться на
местной молоденькой учительнице: при двух зарплатах можно все лето проводить на море. О политике они почти не говорили, так как принадлежали к разным лагерям, но и баррикад никогда не воздвигали. А что касается яхт и моря, Мональди был незаменимым собеседником.
Вдруг выяснилось, что я в душе карьерист. Полковника, возглавлявшего наше бюро, повысили в чине и перевели в дивизию «Фольгоре». Так что мне тоже досталась лишняя нашивка. Теперь я капитан, сорок тысяч прибавки к жалованью, обеспеченная старость. А ты? По-прежнему либо Пулитцеровская премия, либо ничего?
Моя беда в том, что я не знаю английского. Надо бы им заняться.
Ты познакомился с Пончиком? Увидев растерянное лицо приятеля, Мональди заливается смехом. Я о Страмбелли. Как только его назначили к нам, на коммутаторе подслушали, что жена называет этого типа Пончиком. Тогда она была актрисой: снималась для дешевых журнальных фотороманов. Лет на тридцать моложе мужа. Он ее прячет от всех, но кто-то из наших покопался в старых номерах «Болеро» и нашел ее снимки. Есть на что посмотреть. Такие сиськи и ноги в пятидесятые годы очень даже ценились. Да ты небось помнишь: в те времена в моде были женщины типа Аниты Экберг.
Оба смеются, радуясь возможности позлословить.
Так ты говоришь в «Болеро»? переспрашивает Паоло. А что» надо будет посмотреть!
Актерский псевдоним Катерина д'Авила. Послушай, а ведь, кажется, была такая святая?
У Паоло хорошая память, но он на всякий случай записывает имя: вдруг когда-нибудь пригодится. В редакции есть сотрудница, просматривающая женские иллюстрированные журналы.
Разговаривая, они подходят к дверям кабинета Федерико. Это солнечная комната со светлой мебелью и парой кожаных кресел.
А у тебя здесь недурно, говорят Паоло, мысленно сравнивая кабинет приятеля с сумасшедшим домом, где сам он работает: в редакции столы стоят впритык, стрекочут пишущие машинки, все орут, непрерывно звонит телефон.
Ну что, узнал все, что тебе было нужно? из вежливости спрашивает Федерико.
Паоло пожимает плечами:
Узнал то, что он сам захотел сказать. Да еще велел помалкивать.
Ух ты, какие тайны! говорит Федерико не без иронии.
Не знаю. Паоло, немного поколебавшись, как бы невзначай роняет: Ты случайно не слышал о таком полковнике карабинеров Валерио Гуараши? Он, кажется, когда-то служил здесь, в вашем министерстве.
Погоди-ка, сейчас посмотрю. Мональди, наморщив лоб, начинает рыться в архивных папках разных лет. Обойдя всю комнату, он возвращается к Паоло с одной из них и, опершись о спинку кресла, читатет: Валерио Гуараши, майор карабинеров. Работал в контрразведке министерства обороны. Контроль над военными заказами..
У Паоло даже холодок па спине пробежал.
Значит, он имел отношение к ведомству вооружений?
Конечно.
А кто тогда руководил этой службой?
Да не волнуйся ты так, говорят Мональди. Никакого секрета здесь нет, достаточно заглянуть в справочник «Моначи». Он находит в книжном шкафу нужный том и начинает его перелистывать. Ну вот, ведомство вооружений Генеральный директор Армандо Фульви. Тебя устраивает?
Идиот, думает про себя Паоло. Как же этой раньше не догадался? Ведь и генерал Фульви намекал на это по телефону.
Удивленный молчанием Паоло, Мональди спрашивает:
Что-нибудь важное?
Нет, нет но может пригодиться мне для одного дела.
Пасло садится за пишущую машинку; самое трудное время конец рабочего дня. Остальные семеро сотрудников отстукивают свои материалы, телефоны звонят непрерывно, вбегают курьеры и наваливают на столы рулоны телетайпных лент, сообщения корреспондентов с мест; все это надо как-то обработать: тут хвост обрезать, там подправить, придумать заголовок.
Наконец перед ним остаются только заметки о похоронах генерала: несколько коротких сообщений, касающихся всей этой истории. Негусто. Судя по тому, что он узнал от Страмбелли, к числу достоверных можно отнести информацию о распавшейся семье, но он не намерен развивать официальную версию о человеке, покончившем с собой от тоски и одиночества. Контакты с Гуараши, воскресный звонок в редакцию Если выложить все вот так, как оно есть, значит загубить материал и, быть может, навести на след еще кого-нибудь, кто уже учуял в этой истории что-то неладное. Нет, лучше все это сейчас попридержать и использовать потом, когда ему действительно будет что сказать читателю. И он звонит главному редактору. После двух длинных гудков тот поднимает трубку: