Постарайся понять меня, Паоло, говорит Эмануэле, если бы я что-нибудь знал, то либо рассказал бы тебе правду, либо признался, что обсуждать эту тему не могу. Но я не имею никакого отношения к истории с генералом, и мне действительно ничего не известно.
Какую-то пользу из этого разговора Алесси все же извлек: Эмануэле посоветовал ему попросить аудиенции у генерала Страмбелли, как раз в эти дни назначенного начальником генерального штаба:
К тому же они с Фульви были друзьями.
Алесси смотрит на часы. Время раннее, но действовать надо быстро и наверняка. И он повисает на телефоне.
На просьбу полковника Мандера, начальника отдела по внешним связям, Страмбелли отвечает гримасой досады нет времени на всякие глупости.
Но Мандер настаивает: три года назад Паоло Алесси первым из левых журналистов был официально аккредитован при министерстве обороны и в военных кругах слывет толковым человеком. К тому же у него установились довольно прочные и дружеские контакты с депутатами парламента от левых партий.
Не проходит ж десяти минут, как Страмбелли звонит секретарь министра. Сначала речь идет о текущих делах, потом, в самом конце разговора, секретарь многозначительно добавляет:
Да, генерал, мне стало известно, что у вас просит аудиенции Алесси. Любопытный тип. Я взял его на заметку, но вообще-то, парень он симпатичный. Но хитер. Очень хитер! Вы с ним поговорите. Симпатичный, да. Но хитрый. Потом расскажете.
Страмбелли
не без досады вынужден сдаться. Ох уж эти журналисты и политики! А главное, он даже не знает, о чем с ним говорить.
Войдя в кабинет, Алесси представляется и после короткого обмена любезностями без приглашения садится в самое удобное кресло, спиной к окну, чтобы солнце не светило в глаза. Генерал: догадывается, что Алесси уже доводилось бывать в этом кабинете. Знай он об этом раньше, спросил бы у своего предшественника, что за отношения их связывали. «Хитер», сказал о нем секретарь министра.
Страмбелли внимательно приглядывается к посетителю. Вообще-то он его припоминает: видел на официальных приемах. При галстуке, волосы аккуратно подстрижены, руки ухоженные. Уже по одному тому, как Алесси сидит в кресле, можно сказать, что человек он собранный. Интересно было узнать, есть ли у него партийный билет. Во всяком случае газета, которую он представляет, принадлежит коммунистической партии.
Откинувшись на спинку кресла, генерал улыбается и со словами «слушаю вас» пветягявает журналисту сигарету, подносит ему огонь и закуривает сам. Он понимает, что и журналист приглядывается к нему. Смотрит не в упор, но внимательно: Молод, думает генерал, но прошел хорошую школу. И этот безупречный костюм Подобно многим военным, Страмбелли стал по-новому оценивать возможности ИКП.
Перед Алесси сидит пожилой господин с совершенно седыми волосами, круглым лицом, небольшими улыбчивыми глазами. Держится он с большим достоинством и выглядит в своей безупречной форме весьма внушительно. Генерал знает, что он производит на людей самое благоприятное впечатление.
Однако журналисту все-таки удается вывести его из равновесия.
Фульви, генерал Армандо Фульви, ваш друг. Каким он был?
Паоло не прибегает даже к обычным в таких случаях расхожим фразам: «Я бы хотел поговорить с вами» или «Позвольте перейти к интересующему меня вопросу». Сразу берет быка за рога.
Несколько растерявшийся начальник генерального штаба пытается выиграть время.
Это что, интервью? спрашивает он резко, сохраняя, однако, улыбку.
Нет-нет, в противном случае я бы выполнил все формальности: заранее познакомил вас с вопросами. Нет, я просил о беседе. Вы много лет работали с генералом Фульви бок о бок. Вы знали его и как друга, и но работе как офицера. Мне не нужно никаких секретных сведений о его смерти, никаких откровений. Меня интересует Фульви человек, какие-нибудь случая из его жизни, позволяющие понять, каким он был После небольшой паузы журналист добавляет, снова выводя генерала из равновесия: Говорят, он был репуббликино
Страмбелли нервно ерзает в кресле. Разговор принимает опасный оборот, нужно перехватить инициативу, тогда беседа может оказаться небесполезной и для него самого.
Видите ли, вы коснулись деликатного вопроса. В общем, все, что я могу вам сказать, должно остаться между нами. Лишь на этих условиях
Алесси согласно кивает, и генерал, расценив его кивок как свидетельство достигнутого джентльменского соглашения, продолжает:
Говорят Собственно, это вы, журналисты, раструбили, что Фульви собирались поставить во главе корпуса карабинеров вместо нынешнего командующего, якобы подавшего в отставку. Если вы огласите то, что сейчас от меня услышите, я, разумеется, опровергну ваши слова, но вам лично я могу сказать, что генерал Фаис действительно зондировал почву насчет досрочного ухода на пенсию, однако министр не согласился принять его отставку. О Фульви же речь тоже шла, но совсем по иному поводу.
Алесси делает недоуменный жест, и Страмбелли вежливо умолкает. На деле эта коротенькая передышка ему нужна для того, чтобы собраться с мыслями. Но журналист молчит.