Он замолчал, озадаченно раскрыв рот, держа руки на коленях.
Что ты хотел сделать этим женщинам?
Я хотел подарить им цветок в горшке и последить за их
Парень нахмурился, шевеля губами.
за их нравственностью. Это слово сказали в телефоне. Я должен был следить за их нравственностью, чтобы ресторан был спокоен за их поведение, когда женщины будут там работать. Официантками.
Ты хочешь сказать, спокойно сказал Луи, что этот человек попросил тебя следить за будущими официантками и докладывать ему?
Клеман улыбнулся:
Ну да. У меня лично были два адреса и две фамилии. Я должен был начать с первой и продолжить со второй. Потом была бы третья.
Постарайся вспомнить точно, что сказал тебе тот человек.
Последовала долгая пауза. Клеман Воке шевелил губами и прижимал палец к носу. Марку показалось, что так он пытается заставить мысли выйти из своей головы. И, как ни странно, у него, похоже, получалось.
Я буду говорить его голосом, сказал Клеман, нахмурив брови и прижав ноздрю. У него голос ниже, чем у меня. Я буду говорить так, как мне лично запомнилось: «Первую девушку зовут так-то, с виду она ведет себя хорошо, но ни в чем нельзя быть уверенным. Она живет на улице Аквитании, дом такой-то, и ты пойдешь убедиться в этом. Прятаться необязательно. И ты не устанешь. Стой на улице и смотри, водит ли она кого-нибудь к себе, мужчин, например, ходит ли она покурить в кафе или выпить, ложится ли она спать поздно или как. Для этого надо смотреть на свет в ее окне. И рано ли она встает или как. Будешь следить пять дней, пятницу, субботу, воскресенье, понедельник, вторник. Потом купишь цветок в пластмассовом горшке и отнесешь ей подарок от ресторана, чтобы посмотреть, как у нее дома. Я тебе позвоню в среду, и ты мне все расскажешь, а потом будешь делать то же самое со второй девушкой, какой, я тебе скажу».
Клеман шумно вздохнул и взглянул на Марту.
Он лучше говорит, сказал он, но я все точно повторил. Эту работу я должен был делать, пока ресторан не откроется. Но он гораздо лучше говорит. Значит, буква «а», я был в сквере Аквитании и делал мою работу. Хотя, впрочем, буква «b», девушка вела себя очень хорошо, что я сам лично заметил, и в среду я выбрал красивый папоротник в горшке и позвонил ей в дверь. Папоротники хорошо пахнут. Она очень удивилась, но цветок взяла, а меня к себе не пустила, она очень серьезная была, я не видел, как у нее дома, и огорчился. Потом, буква «b»
Тут Клеман впервые запнулся, он явно был чем-то обеспокоен и повернулся к Марте.
Я уже говорил букву «b», Марта? прошептал он.
Ты остановился на «с», подсказала Марта.
Буква «с», продолжал Клеман, снова повернувшись к Луи, я пошел к другой девушке и следил за ней с понедельника. Она вела себя не так хорошо, она жила на улице Башни Аббатис, и было совсем непохоже, что она скоро будет официанткой. Она не водила к себе мужчин, зато виделась с ними на улице, они вместе уезжали на синей машине, и она возвращалась очень поздно. Несерьезная
девушка. И буква «d», я все-таки отнес ей цветок, но я выбрал папоротник поменьше из-за этого типа на синей машине, который мне не нравился. Она тоже взяла цветок, но тоже была удивлена и тоже не впустила меня к себе. И я закончил свою работу. По телефону тот человек из ресторана меня похвалил и сказал никуда не отлучаться, он мне скоро скажет, где живет третья девушка, я не должен был никуда выходить. Никуда.
И ты сидел у себя в номере?
Нет. Я через день вышел. Я пошел выпить кофе в кафе.
Парень умолк, раскрыв рот, и поглядел на Марту.
Ничего страшного, успокоила она его, продолжай.
Ну вот, а там, запинаясь, проговорил Клеман, были люди и газета, они ее читали. Они говорили название улицы и фамилию умершей девушки.
Клеман внезапно занервничал, встал и зашагал по комнате между кроватью и умывальником.
Ну вот, запыхавшись, сказал он, это все.
Но о чем ты подумал в кафе?
Чтоб все провалилось! закричал вдруг Клеман. Не могу я больше рассказывать, хватит, слов больше нет! Я уже все самолично Марте объяснил, она может вам сказать! Не хочу больше, я устал от этих женщин. Когда я лично о них думаю, начинаю их хотеть.
Марта подошла к Клеману и обняла его за плечи.
И он прав, сказала она Луи, ты парню всю голову заморочил своими вопросами. Знаешь что, малыш, сказала она, повернувшись к Клеману, пойди-ка ты прими душ, хотя бы минут пять постой под душем, я тебе скажу, когда хватит. И голову сполосни как следует.
Клеман кивнул.
Раз уж так, сказал Луи, открывая чемодан, скажи ему, пусть наденет вот это. А мне пусть свои шмотки отдаст, мы их спрячем.
Марта протянула Клеману черную одежду и подтолкнула его к маленькой ванной. Потом недоверчиво взглянула на Луи:
Отдать тебе его шмотки? Чтобы ты самолично их взял и передал полиции?
Ты говоришь как он, заметил Луи.
А что я сказала?
«Самолично».
Ну и что? Кому какое дело?
Просто сразу видно, что ты под его влиянием, старушка. Ты у него на крючке, если хочешь знать.
Ну и что? Это мой паренек, разве не так?
Это самолично твой паренек.