Все эти три года я обвиняла тебя в их смерти, признается Анжела, и по ее щекам текут слезы. И, честно говоря, все еще не простила. Мне очень жаль, я понимаю, что это звучит ужасно, но это правда.
Все это время, тихо говорю я, я думала, что ты злишься на меня из-за дома.
Ну, и из-за этого тоже. Я не шутила, когда говорила, что хочу его продать. Слишком много с ним связано тяжелых воспоминаний.
Ты что, не понимаешь? Я возмущенно трясу головой. Я не могу этого сделать, пока ты не вернешься домой. Мне нужно было, чтобы мы попрощались с ними вместе, ведь ты же не приехала на похороны. Мне нужно было сказать тебе правду в глаза.
Дело в том, что я все прекрасно понимаю, Анжела отрывисто смеется. Я хочу простить тебя. Хочу двигаться вперед, потому что это не твоя вина, что они погибли. Но не знаю, как это сделать.
Анжела мой голос срывается.
Не могу передать словами, как сильно мне хочется, чтобы она сказала, что все хорошо, что она прощает меня после трех лет страданий в одиночестве. Когда мне сообщили, что Анжела умерла, я поняла, что никогда не получу прощения. Но увидев ее послание ко мне на доске, я вновь обрела надежду на это, и от переполнявших меня эмоций тогда едва не рухнула на пол.
Успокойся. Compter jusqua dix. Надо начать сначала.
Анжела, прости меня за все. За маму и папу. За то, через что тебе
пришлось пройти здесь, но нам сейчас нужно сосредоточиться. Куда ты пошла, когда сбежала?
Домой. Открыла дверь запасным ключом, который прятала в вестибюле, захватила немного наличных, которые хранила на всякий случай, написала тебе сообщение на доске, сделала закладку к своему сообщению в блоге, чтобы ты могла ее найти, и засунула под шкаф чеки. Я знала, что ты будешь искать везде и что Себ свяжется с тобой, чтобы заманить сюда. Он сказал мне, что украл тело из больничного морга и сбросил его в реку, чтобы все думали, что это я.
Я с содроганием вспоминаю запах гниющей, пропитанной водой плоти. Однако, взглянув на ноги Анжелы, я замечаю, что на ее лодыжке действительно присутствует символ Близнецов.
Потом, продолжает она, я пряталась в катакомбах, надеясь, что он не станет искать меня здесь. Я думала о том, что бы ты сделала в моей ситуации, Шей. Ты всегда была такой рациональной. Но даже ты не смогла бы найти выхода из сложившейся ситуации.
Это точно. Но зачем ты написала, что тебя преследовал Жан-Люк? Я была уверена, что это он похитил тебя.
Возможно, этот вопрос лучше задать мне. В дверном проеме появляется Себ. Он бросает на землю большую холщовую сумку, набитую какими-то тяжелыми предметами. Ведь это я написал.
Мы смотрим на него: два одинаковых застывших лица. Сквозняк проникает в длинные рукава моей рубашки, и по коже бегут мурашки. Как долго он там стоял? Пытаюсь поймать взгляд Анжелы, но она упорно смотрит в потолок. Себ входит в комнату.
Вчера вечером вечеринка была hyper chouette! Звучит знакомо?
Самодовольная ухмылка кривит его рот.
Пытаюсь вспомнить письмо дословно, и в памяти всплывает фраза, которая меня тогда покоробила. О том, что у французов нет глазков в дверях. Я тогда подумала, почему Анжела написала «глазков в дверях», а не «дверных глазков», и решила, что после трех лет, проведенных во Франции, она стала подзабывать родной язык.
Себ подходит к стоящему в углу генератору и включает его. Металлическая коробка с утробным рычанием оживает.
Мой визит в больницу был успешным, так что можно перейти к следующему этапу.
Прежде чем я успеваю опомниться, он подходит ко мне, выхватывает шприц и задирает мой рукав. Потом наклоняется ниже и говорит почти дружелюбно:
Шейна, пора сделать анализ крови.
Глава 32
Себ раскладывает инструменты на полках стального шкафа, разговаривая с нами через плечо.
Ну вот, теперь все готово. Анестезия, антибактериальные салфетки, антисептик.
Пожалуйста, не делай этого. Ты ведь можешь отпустить нас.
Он молча возится с пластиковыми бутылками. Потом говорит едва слышно:
Нет. Не могу, Шейна.
Конечно можешь! продолжаю я бодро, расслышав неуверенность в его голосе. Отпусти нас и обещаю, что мы не пойдем в полицию до тех пор, пока ты не скроешься.
Он запрокидывает голову, будто изучая потолок. Затем подходит к Анжеле, хватает ее за запястья и тащит к соседней стене. Подняв с земли цепь, он перекидывает ее через связанные руки Анжелы и пристегивает металлическим замком к крюку, торчащему из стены. Положив ключ в карман, он поворачивается в мою сторону.
Пожалуйста, Себ. Ты ты ведь хороший человек. Ты не должен этого делать! кричу я, пока он неторопливо подходит ко мне.
Он резко останавливается передо мной, как в тот день, когда он застал меня на Елисейских Полях за покупкой широкополой шляпы.
Взгляни на эту сцену, Шейна. Разве ты могла себе представить такое, только прилетев в Париж?
Он заливается громким неестественным смехом, который вдруг резко обрывается. Я вспоминаю угрюмое выражение лица Себа во время нашей встречи и его покрасневшие глаза. Тогда я думала, что он плакал из-за Анжелы.
Конечно нет! Я думала, что ты мой друг, Себ. Думала, что ты позаботишься обо мне.