Так и будете расспрашивать?
Жан-Люк фыркает и залезает на заднее сиденье. Мы едем на Монмартр сквозь ужасные пробки. Жан-Люк спрашивает об Эммануэль и ее отношениях с Анжелой, но я уклоняюсь от разговора. Следую указаниям сестры никому не доверять.
Когда Жан-Люк отворачивается к окну, я достаю телефон, чтобы написать инспектору Валентину. Как-то странно посылать эсэмэски полицейскому, но каждая минута на счету, и я не могу пойти к нему вместе со своим гидом.
Я остаюсь до следующего воскресенья. Нужно освободить квартиру. Вам что-нибудь известно об Эммануэль Вуд? Возможно, у нее были счеты с Анжелой, она ее преследовала.
Инспектор отвечает почти сразу:
Оставьте полицейскую работу мне. Вуд не является подозреваемой. Я узнал, что вы подписали бланк опознания трупа. Большое спасибо. Если появятся новости, я свяжусь с вами.
Что-то случилось? спрашивает Жан-Люк. Он наклоняется, чтобы посмотреть на экран, но я выключаю телефон.
Ничего. Просто проблемы с интернетом.
Жан-Люк открывает ленту новостей на своем телефоне и хмурится.
Опять стреляли, на этот раз в Тулоне. На юге Франции.
Кошмар. Кто-нибудь пострадал?
Непонятно. Пока нет информации.
Похоже, и у вас стрельба становится обычным явлением, замечаю я. Как думаете, почему это происходит?
Жан-Люк выключает телефон и пристально смотрит на меня.
Трудно сказать. Скорее всего, это связано с колониальной политикой Франции. Бывшие подданные колоний иммигрируют в метрополию в поисках лучшей жизни. Не все и не всегда ее здесь находят. Их заставляют ассимилироваться, но не всем это нравится. Они хотят сохранить свою идентичность, а система давит на них.
Погруженные каждый в свои мысли, мы молча въезжаем на мост Александра Третьего.
Нападение пьяницы в полицейском участке могло быть чем-то большим, нежели просто ненависть рядового француза к американской политике. Его мог разозлить даже тот факт, что я говорю по-английски, а не по-французски. Существует огромная разница между американцами из среднего класса, как мы с Анжелой, и беженцами, ищущими спасения во Франции, но не могло ли это сложное отношение к чужакам сыграть роль в истории с исчезновением Анжелы?
Мы останавливаемся у дома Анжелы, и Жан-Люк лезет в свой бумажник.
Нет. Не стоит, говорю я и расплачиваюсь картой.
Жан-Люк поджимает губы. Я уже не раз замечала этот мимический жест у французов.
Как хотите, конечно, но я ведь тоже ехал в такси. Тогда с меня ужин.
Когда мы выходим на тротуар, я безуспешно борюсь с приступом нервного смеха.
Вообще-то у меня назначено свидание с вещами Анжелы. С ними надо что-то делать. Но все равно спасибо.
Жан-Люк улыбается и машет мне рукой. Мы гуськом поднимаемся по лестнице, как недавно с Себом. На лестничной площадке Анжелы Жан-Люк останавливается:
Ну что ж. Надеюсь, я вам сегодня помог. Если понадоблюсь завтра всегда пожалуйста. Если опять потянет на кофе, найду координаты кафе.
Координаты Я улыбаюсь. Это слово скорее из лексикона какого-нибудь капитана дальнего плавания.
Независимо от того, насколько хорош английский Себа, Дельфины и Нур, сразу слышно, что он им не родной. «У меня тридцать». «Вы есть сестра Анжелы». У Жан-Люка тоже встречаются всякие лингвистические проколы, но гораздо реже, чем у остальных моих французских знакомых, не говоря уже о докторе из морга.
Спасибо. Буду иметь в виду.
Помахав на прощание рукой, я вваливаюсь в темноту квартиры. Его застенчивая улыбка светится на сетчатке моих глаз, пока они привыкают к сумраку. В квартире полный бардак. Раскрытые коробки с документами, кучи одежды уже не разобрать, где моя, а где Анжелы, разбросанная обувь. Щелкнув выключателем, я кидаю сумку на кровать и замираю.
Координаты.
Анжела ходила на курс картографии!
Я бросаюсь к ноутбуку, открываю закладку и еще раз читаю:
Божественное расследование
48535.75 2201
Ну конечно же! Эти цифры никакой не номер телефона, а широта и долгота. Я быстро набираю сообщение Жан-Люку:
Встречаемся завтра в 11 утра. Пообедаем пораньше.
Я слышу, как этажом выше пиликает эсэмэска. Ответ приходит мгновенно:
Постараюсь не опоздать.
Глава 12День четвертый. Среда Голод. Городское планирование. Чума
Какие планы на сегодня? Нам нужно встретиться. Это не касается наших с тобой отношений.
Да уж. Я криво усмехаюсь. Ты облажался, Себ. Выключаю телефон и некоторое время раздумываю над тем, разумно ли было сообщать ему, что я осталась в Париже?
Шейна?
Это Жан-Люк. Его голос доносится из-за двери как раз вовремя. Я поправляю платье и оглядываю комнату в поисках сумки. Главное, что я вчера сделала, это отыскала в кроличьей норе браузера Анжелы адрес доктора Шарля Леруа и отправила ему электронное письмо с просьбой о встрече. Кроме этого, я перечитала кучу материалов о парижских катакомбах: потайные склепы, склепы, заполненные фибулами, склепы с телами солдат, у которых переломаны руки и ноги, и даже самое жуткое склепы, забитые под завязку телами близнецов, как можно судить по проведенным ДНК-исследованиям. Она даже составила каталог черепов близнецов, отметив пятнадцать пар и пять черепов без совпадений. Я беру свои записи и бутылку воды и выхожу в коридор.