Оказалось: Володя со своим приятелем сбежал из дома, из школы и поехал в Афганистан. Их поймали в Баку, посадили в детприёмник в ожидании родителей, которым и передали беглецов с рук на руки.
Через пару дней мы встретились. «А ты на чьей стороне собирался сражаться?» спросил я. От неожиданности он растерялся и ничего не смог ответить.
Мы дружим до сих пор.
Жиды
«Чего это ты здесь свою рвань раскидал?» проговорила полковничья жена, брезгливо прикасаясь пальцами с ярко-красным маникюром к его одежде.
Не почувствовав взаимности, Игорёк вынужден был покинуть помещение, бросив на ходу, что «пожидились даже пиджак зашить».
На следующее утро, в учительской раздевалке мне с возмущением рассказали вчерашний эпизод, где «ваш любимый хулиган Сазонов бегал по школе и кричал: «Жиды вы здесь все!..»
Я, конечно, провёл с Игорьком профилактическую беседу. Объяснил ему значение вульгарного и оскорбительного слова «жид». Это значит еврей, которому приписывают все отрицательные черты: трусость, хитрость, жадность «Я что ж, по-твоему, трусливый, хитрый и жадный?!» игриво спросил я Сазонова, для убедительности положив руку на его плечо. «Нет, протянул он, и глаза его блеснули лукавством. Вы не жадный и не трусливый, но Вы хи-итрый!»
Пауза
Режиссёр выспросил у меня нужную информацию и наметил «жертвы». Я же попросил его, чтобы каждый, кого
утро. Спать хочется сил нет. С трудом встаёшь. Вяло умываешься. Имитируешь завтрак. Пытаешься вспомнить, что сегодня надо сделать. Медленно включаешься.
На улице думаешь о первом уроке, неприятном разговоре с химичкой, о том, что в «окно» надо побывать на уроке физкультуры. На седьмом факультатив. Может, отменить сегодня совет школы? Господи, эта жаба из РУНО должна припереться
Идёшь медленно, устав прямо с утра. Сутулишься. Позёвываешь: не то действительно не выспался, не то от какого-то внутреннего волнения.
Входишь в микрорайон школы. Непроизвольно выпрямляешься. Чувствуешь лёгкую бодрость. Вот идёт пигалица из 6«а»: «Здравствуйте» «Здравствуй». О, появились как грибы: «Добрый день», «Здравствуйте», «Доброе утро»
Из школьного двора глаз цепляется к «грибку» курят заметили Хорошо.
Вот и коллеги: «Здравствуйте, здравствуйте» «Привет». Хорошо.
Жаловаться начнут в учительской раздевалке. Дежурит 10«а». Господи, теперь и тебя будут заставлять вытирать ноги и тупо шутить о сменной обуви. Дорвались.
К директору зайду на большой перемене. Ага, наши пошли. «Шурик, на ключ. Открой класс, пусть ребята заходят». (Самому предстоит идти в учительскую. Новое поветрие: журнал у завуча надо брать. Лично. Как будто у меня в журнале что-нибудь можно сделать. Самоубийц нет.)
О-хо-хо коллеги. «Приветствую. Деньги у меня собирает староста. Да, и с дежурством к нему Нет, не такие самостоятельные. Просто я ленивый».
Первый звонок всем на урок. Сейчас начнут опаздывать: и те, и другие. Не ко мне, конечно. А я буду стоять в дверях собственного класса и ждать
Все, слава Богу. Дверь закрыл. Подошёл к столу. Все встали. «Добрый день. Садитесь. Итак, сегодня мы с вами»
Шесть уроков, как один: «Дело Дрейфуса», «Путешествие Колумба», «Реформы 60-х годов XIX века в России». И я не менее страстно, чем Золя, защищаю несчастного французского офицера, открываю все, что попадалось на пути великому испанскому мореплавателю, постигаю всю глубину ограниченности буржуазных реформ и всю непреодолимую притягательность либеральных идей.
И где моя домашняя утренняя усталость? Ведь сил не было совсем. И откуда им взяться? А тут шесть часов держал в напряжении эту непростую аудиторию. Лицедействовал «на все сто».
Как же это получается? А вот так, просто, по системе Станиславского.
Перерыв. Почувствовал лёгкую утомлённость в буфете. Всех, кто мешал наслаждаться школьной пищей и восполнять скудными калориями растраченную за день энергию, выгнал. Ем спокойно, но надо торопиться на факультатив (может, не придут?!) Слегка в сон потянуло. На третий этаж взошёл как рукой сняло.
Кстати, вспомнил: сегодня в четыре старшеклассники позвали в баскетбол поиграть. Ладно, форму где-нибудь достану, и кроссовки кто-нибудь из ребят даст. Поиграем.
Захожу в зал. Парни штангу тягают. Бог в помощь. А они мне: не хотите ли попробовать, или как? Слабо, историк? Конечно, слабо: она, наверное, за сорок килограмм весит. Я её и двумя руками не подниму. Но вызов брошен. И, конечно, принят. «Чего её тут поднимать. Если только одной рукой». «Ха-ха»
«Ну-ну Так. Расступитесь. И тихо!» Центр тяжести нащупал, подёргал. Сконцентрировался. «Ма-ма» штанга взлетела чуть ли не к потолку. Несколько секунд подержал «але-оп». Вот так-то, пацаны.
На следующий день, когда никого не было, зашёл в физкультурный зал. С трудом взял мою вчерашнюю штангу на грудь двумя руками и не до конца толкнул. А вчера как же? Просто: по системе Станиславского.
Вечером дополз до дома. Сымитировал ужин. Включил телевизор. Тупо уставился. Уроки делать? Нет уж, только не сейчас. Может быть, утром?
На ночь книжечку почитал и спать. А утром Спать хочется сил нет. С трудом встаёшь
Ну, дальше вы знаете: просто по системе Станиславского.